дома, и подозрения на него не пали. А раз так, то… то…
По позвоночнику пробежала липкая, ледяная волна страха.
Выходит, меня самым натуральным образом подставили под смертельное проклятье? Продали и откупились?! А я, дура, еще хотела компенсацию у этих убийц требовать! Да с них, наоборот, меня добить станется!
— Так что, будете услугу заказывать? — голос сотрудницы донесся до меня словно сквозь вату.
— Что? — с трудом придя в себя, переспросила я. — Нет, я здесь… по личному вопросу. Передавать ничего не надо, я зайду к мастеру позже.
Резко развернувшись, я буквально выбежала на улицу.
— Как скажете. Всего вам доброго! — раздалось вслед.
Очень своевременное пожелание!
Забежав за угол, я прислонилась к стене. Ноги подкосились, и я села на корточки, подметая юбкой уличную пыль. Сердце лихорадочно стучало, в душе переплетались самые разные чувства. Горечь, обида, злость и негодование накатывали волнами. Хотелось то разнести поисковую конторку, то бросить обвинения в покушении в лицо антиквару и мастеру, то просто залить мостовую слезами.
Но, в итоге, все-таки победил разум, требующий соблюдать максимальную осторожность, пока я не разберусь, что происходит. Выдавать себя опасно. Тем более, пока меня считают трупом, значит, уже списали со счетов.
Вот только я — жива! И у меня есть еще четыре дня, чтобы выяснить, почему они это сделали, почему проклятие не подействовало на меня так, как должно было, а в идеале — выжить.
Для этого надо как можно скорее убираться подальше от места бывшей работы, ибо трупы по улицам не ходят. Разве что только умертвия, на одно из которых я все больше становлюсь похожа.
Поднявшись, я глотнула еще тоника. Тело по-прежнему бросало то в жар, то в холод, но в голове немного прояснилось. Хорошую все-таки настойку дал аптекарь.
В мыслях искренне пожелав новой сотруднице не стать такой же жертвой, я поспешила прочь. Не буду лезть на рожон. Пойду путем правосудия.
Я ведь, получается, стала жертвой. И стража просто обязана была найти антиквара и привлечь его к ответственности. Как и моего работодателя, кстати, находившегося с убийцей в сговоре.
Ближайшее отделение городской стражи располагалось недалеко, буквально через пару переулков. Добравшись до приземистого серого здания с табличкой «участок стражи Лирании номер сто девять», я поднялась по ступеням и ухватилась за массивную деревянную ручку.
Дверь с легким скрипом поддалась, пропуская меня в маленький тамбур. Вдоль одной из его стен тянулся ряд стульев, с другой стороны светилось окно дежурного. Еще одна обрешеченная дверь, уводившая вглубь здания, была заперта.
При моем появлении, дежурный — молодой парень в серой форме — скучающе спросил:
— По какому вопросу?
— Я бы хотела заявление написать о покушении на мою жизнь, — уверенно заявила я.
В глазах дежурного тотчас промелькнул интерес.
— Ваше имя и слепок ауры, — попросил он, притягивая к себе журнал посетителей.
— Глория Авендель, — отрапортовала я и протянула руку над расположенной на подоконнике небольшой пластиной-идентификатором, позволяя снять магический слепок.
Сделав в журнале короткую запись, дежурный нажал какой-то кристалл и вторая дверь открылась.
— Вам в третий кабинет. Следователь Амерс примет у вас заявление.
— Спасибо, — поблагодарила я и уверенно прошла в узкий полутемный коридор отделения.
Нужную дверь нашла быстро и, вежливо постучав, услышала басовитое разрешение войти.
Мебели в небольшом кабинете был самый минимум: грубо сколоченный стол, пара жестких стульев, да узкий шкаф-картотека. Обшарпанные стены окончательно создавали гнетущую унылую атмосферу.
— Чем обязан?
Восседавший за столом крупный, тучный мужчина пристально уставился на меня. Взгляд его маленьких, подзаплывших глаз был колким и каким-то неприятным.
Тряхнув головой, чтобы отогнать не вовремя вылезшую неприязнь, я собралась с мыслями и произнесла:
— Добрый день. Я хочу написать заявление о наложении на меня смертельного проклятья неким господином Говардом.
Брови следователя удивленно дрогнули. Одарив меня новым, на этот раз изучающим взглядом, он констатировал:
— Да, проклятье действительно есть… Ну что ж, присаживайтесь и рассказывайте все в подробностях.
С этими словами он выудил из ящика стола чистый листок и ручку.
Я же, не теряя времени, присела на краешек стула и начала пересказывать все, что случилось вчера. Следователь кивал, записывал, задавал
