И сколько-то там десятков тысяч лет назад господа дуггуры оказались в чрезвычайно неприятной со всех точек зрения ситуации. Чтобы не сгинуть с лица Земли, писаным красавцам микеланджеловских и фидиевских статей приходилось использовать для размножения почти что обезьян. Эстетически это малоприятно, да и какое нормальное цивилизованное общество можно построить при этом самом деморфизме? Пришлось создавать особую «женскую субкультуру», внутри которой их самки могли существовать комфортно (в своем понимании), не мешая при этом «высочайшим» радоваться жизни в своем кругу.
Да вдобавок мальчики, рождавшиеся у дуггурлянок («высочайшие» обязаны были, в качестве повинности как бы, своих самок регулярно оплодотворять для элементарного сохранения «социума»), в 30-40 % внешне полностью отвечали требованиям «канона», но уже в третьем поколении начинали демонстрировать явственные признаки деградации, приобретая все более конкретные черты своих родительниц.
Расу дуггуров от деградации и исчезновения спасло открытие методик проникновения в параллельные пространства, где с мономорфизмом было все в порядке. Более того, писаные красавцы и атлеты «высочайшие» не только производили неизгладимое впечатление на еще очень малокультурных человеческих дам, но и потомство от их связей с «дочерьми человеческими» получалось идеальным. Но опять же – только мальчики. Девочек землянки рожали вполне аналогичных самкам дуггуров. Отсюда, наверное, и пушкинское – «Родила царица в ночь не то сына, не то дочь, не мышонка, не лягушку, а неведому зверюшку».
Таким образом вся дуггурская цивилизация уподобилась самолету. Тот летит, пока есть в баках бензин или керосин, эта существует при постоянном притоке «инопланетного» женского генофонда.
Вот и сложилось с течением времени совершенно чудовищное, на наш взгляд, дуггурское жизнеустройство.
Красавцы «высочайшие», подавляя отвращение (а может, и с удовольствием, откуда нам знать?), продолжали регулярно спариваться со своими обезьяноподобными «законными супругами», те старательно ежегодно рожали, пополняя национальный генофонд и поддерживая общую численность гуманоидного населения.
Если бы не сложилась такая система, через несколько поколений раса дуггуров просто исчезла бы. Распалась на меньшинство, превратившееся в обычных землян, и несколько переходных метисных форм, неумолимо скатывающихся к обезьяноподобию. Перекос в любую сторону вызвал бы мгновенное по историческим масштабам крушение цивилизации.
Чтобы продолжать балансирование на «лезвии бритвы», в их обществе существовало огромное количество правил, обычаев, запретов и прецедентов, бытовых и юридических, регулирующих абсурдную в принципе систему.
Так, например, разные категории «мыслящих», «пятерочников», «полумыслящих» получались или из генетических отходов «высочайших» (ну, вроде как у землян рождаются дауны, дети с ДЦП и прочими генетическими отклонениями), или в результате полноценных браков (а также и инцестов) внутри низших каст.
В общем, голову сломаешь, если начнешь разбираться в деталях.
Мы и не стали, пока странствовали по чудесным феодам вполне великолепных феодалов. Граф, скажем, Бриан де Буагильбер из относящегося к четырнадцатому веку «Айвенго» никогда бы не смог нам обеспечить такого комфорта, как, условно говоря, «высочайший граф», лорд или просто «владетель» северной части «нашей» Бразилии (от Амазонки до Карибского моря) по имени Мазввлитананга.
Несмотря на с трудом произносимое имя и высокую степень суверенности, он со всем почтением отнесся к рекомендациям сопровождающего «товарища» держаться с нами запросто и немедленно проявил столько радушия и откровенности, что сразу же вспомнился колоритный барон Пампа, дон Бау-но-Гатта-но-Суруга-но-Арканара, кажется…[37] Не такой здоровенный и грубый, как в книге, но эмоционально брат- близнец и ему, и Портосу.
Этот самый граф или герцог спокойно выпил с нами настоящего ирландского виски из наших запасов, ответив подобием вина из своих подвалов, а потом, в должной стадии алкогольной интоксикации, Виктор Скуратов задал ему вопрос, даже два на самом деле, но сначала о первом.
– Есть ли у тебя жены земного, а точнее – русского происхождения? Живые и в расцвете сил…
Вопрос, конечно, крайне неделикатный, но специалисту по всяким нечеловеческим логикам виднее.
– Есть, – спокойно ответил «барон», – десять или двенадцать, точно не помню, к половине из них я давно уже не входил. Они надоели, исполнив свое предназначение, произведя мне трех законных наследников и сколько-то там бесалаломпи.
Этот термин означал потомков, по каким-то параметрам не подходящих под статус «истинно высочайших», низведенных в некоторый промежуточный ранг, что-то вроде «неслужащих дворян» времен Екатерины Великой. Они вели вполне достойный образ жизни, но не владели личными феодами и не могли наследовать родительские, не допускались к тому, что здесь можно назвать «руководящей работой», а главное – не годились для функции «производителей». Производителей «высочайших», понятное дело. «Первоклассных мыслящих» они могли плодить сколько угодно, пользуясь земными женщинами, списанными, так сказать, их законными (то есть лично добывшими этот «материал» во время экспедиций на Землю) хозяевами.
– Со мной сейчас живет только одна, но и то до тех пор, пока я не добуду себе парочку новых. Она неглупая и искусная «подруга», но уже не доставляет прежней радости…
– И что с ней будет потом? – спросил я.
