пустыне» – это не война, да и в ходе нее было допущено столько накладок и откровенной бессмыслицы, что даже Саддам Хусейн, если б его генералы не были подкуплены на корню, легко сбросил бы экспедиционный корпус в Персидский залив.
Смутно помня о сражениях с японским флотом – Мидуэй и прочее, – адмиралы требовали авианосцев. Десятками, атомных, в сто и более тысяч тонн каждый. А то, что ракетный залп русской подводной лодки «Гранитами» или «Москитами» гарантированно топит любого «Рональда Рейгана» ценой в три миллиарда долларов – так это уже из другой оперы. Адмиралы воевать с кем-то сильнее Гренады или Ирана не собирались.
Но поставленная задача никуда не девалась – придумать что-то такое, чтобы русские испугались и пошли бы на переговоры с заранее оговоренными условиями. А времени на подготовку какой-нибудь осмысленной (и подкрепленной отмобилизованной армией) провокации вроде убийства эрцгерцога Фердинанда или взрыва крейсера «Мэн»[137] практически не было.
То есть устроить что-то подобное довольно легко – хотя бы вторжение армий «Прибалтики» на территорию Белоруссии и Псковской области с целью возвращения «незаконно отторгнутых территорий». А любые ответные действия «Союзного государства», хоть пистолетный выстрел в сторону западной границы, подать как полномасштабную агрессию «Российской империи» против всего НАТО, привязав все это к недавнему выступлению русского президента. Заодно и подавление московского мятежа можно подать как звенья одного и того же «византийского плана».
Дело только в том, что для развития любой провокации нужны подготовленные вооруженные силы в российском приграничье и соответствующий накал общественного мнения как в самих США, так и в государствах-лимитрофах[138]. А ни того, ни другого как раз и нет.
Келли про себя уже решил, только не сформулировал это отчетливо – первую часть «проекта» он выполнит. Не так уж трудно свергнуть слабого, уже загнанного в угол Ойяму. Тем более – специальными людьми начинается параллельная реализация второго этапа операции, очень нестандартно задуманного политтехнологами из финансируемого Сарториусом «Бюро практической футурологии». Готовы документы, подтверждающие острый конфликт между главой президентской администрации Кэйтлин Мэйден, госсекретарем Лаурой Блэкентон, советницей по национальной безопасности Анной Пиксман и директором АНБ Каролиной Прайс как раз на почве соглашательской позиции президента в отношении России. Намека о том, что крушение вертолета Мэйден явно подстроено кем-то из них, пока будет достаточно. Уже имеются, но пока держатся в тайне от прессы смонтированные аудио– и видеозаписи, работающие на эту версию.
А сам Келли до поры остается полностью в тени. В высшем руководстве страны кипит свара, дошло уже и до убийств, но вице-президент вне и выше конфликта, он пытается твердо удерживать государственный руль в эти судьбоносные часы. «Его час» наступит несколько позже.
Вице-президент, как и сам Ойяма, и Лютенс (морально подготовленный Фестом), думали сейчас в одном направлении. С разными целями, но в одном. Пожалуй, в сложившихся обстоятельствах единственно верном. С этой демократией по-американски пора завязывать. Хватит, наигрались, довели страну почти до ручки. Требуется всего одно, но очень яркое событие, сравнимое по эффекту со взрывом Манхэттен-центра в 2003 году, унесшего более десяти тысяч жизней. Тогдашний президент не сумел воспользоваться этим подарком судьбы, ограничился всего лишь некоторым расширением прав спецслужб и собственных полномочий как главнокомандующего, в «угрожаемый период».
Но это тоже немало. Келли при хорошо организованном «подарке судьбы» сумеет воспользоваться этими полномочиями. Прежде всего – объявит сенат, конгресс и Верховный суд всего лишь совещательными органами «до особого распоряжения». А все члены этих «совещательных органов», вздумающие что-то возражать, будут немедленно интернированы. По никем не отмененному «Закону об антиамериканской деятельности» от 9 мая тысяча девятьсот пятидесятого года.
Все-таки прецедентное право – великое изобретение англосаксонской законотворческой мысли. Посадили по этому закону на электрический стул мужа и жену Рознблюм[139] – никто особенно и не пикнул. Были какие-то петиции и ходатайства о помиловании от Всемирного Еврейского конгресса – но и только. Сейчас ситуация гораздо благоприятнее, в «свободном мире» не существует вообще никакого «общественного мнения». Кроме пары-другой маргинальных журналистов малотиражных газет.
А дальше уже действовать по обстоятельствам. При поддержке и по указаниям Сарториуса.
Вице-президент снял трубку телефона и, услышав с той стороны провода голос председателя комитета начальников штабов Паттерсона, предложил ему встретиться в ближайшие часы где-нибудь «на нейтральной территории».
– Видите ли, Шелтон, – обратился он к генералу по имени, что позволял себе нечасто. Это означало намек на особую доверительность предстоящей беседы, – последние события настолько выбили известный вам «кружок» из колеи здравого смысла, что мне моментами делается очень не по себе. Я думаю, серьезным мужчинам есть что сказать друг другу без посторонних ушей.
– Где? – без лишних вопросов и дежурных фраз спросил генерал.
– На полпути между вами и мной есть один отель… Название у него должно быть вам близко по роду занятий. Просто езжайте прямо, никуда не сворачивая, в мою сторону и читайте вывески по правой стороне. Думаю – не ошибетесь. Я вас буду ждать в апартаментах на третьем этаже. Они там только одни…
