квартиру целиком. Хорошо ещё, что сам Олег сумел выскочить без потерь.
Дмитрий отправился тогда к Ирине и изложил ей свой замысел. Она всё поняла сразу, но разочаровала – с одним блок-универсалом изъять нужную деталь возможно, но переправить в нужное место и потом вернуться за следующей помешает принцип неопределённости. Промахнёшься или пространственно, или по времени. Но остановиться Воронцов уже не мог, он чувствовал, что решение всё равно где-то рядом. Так и оказалось.
Это вроде как с тем классом простых по сути задач, для решения которых всего и нужно, что выйти за пределы с детства усвоенных стереотипов.
С одним универблоком не получится, а если использовать ещё и левашовскую СПВ? То есть работать внутри уже созданного канала, находящегося в континууме вне обычного времени и пространства.
Повторяя то, что однажды уже получилось, Воронцов набрал заранее определённую комбинацию на клавиатуре блок-универсала (теперь и он имел собственный, подаренный Фёстом из той добычи, что они с Секондом взяли на базе Дайяны). Словно театральный прожектор на сцене, слегка флюоресцирующий луч высветил часть подвала, попадающую в зону захвата. Вопреки всем законам физики зона имела чётко очерченные прямоугольные границы. Метров по пять в ширину и высоту, около десяти в глубину. Осталось поместить внутрь этой «коробки» участок хранилища с несколькими рядами стеллажей, не задевая краёв соседних, нажатием следующей кнопки ввести заранее заданные координаты точки назначения. И свернуть поле здесь, в подвале.
Вот и всё. Яркое, уже забытое солнце Валгаллы-Таорэры сияет в глаза, едва заметно перейдя полуденный рубеж в не по-земному синем небе. Давно Дмитрию не приходилось здесь бывать, всё ходил по морям на стальной тёзке планеты.
После «золотого подвала» воздух поражал свежестью, густотой и обилием запахов. Будто у Воронцова вдруг резко обострилось обоняние, почти как у собаки-ищейки.
Он посмотрел на знакомые башенки терема, сверкающую под солнцем не хуже настоящего золота бериллиевую бронзу крыши, отсвечивающие оконные стёкла. Захотелось войти внутрь, подняться в свою комнату, просто вспомнить…
«Ладно, зайду, но не сейчас», – пообещал он сам себе.
Временнyю точку перехода Воронцов выбрал так, чтобы не влететь в никчёмный парадокс, не встретиться с самим собой и с кем-то из их компании. Где-то посередине между последним посещением форта Шульгиным и переселением сюда Удолина с компанией. А то есть и ещё
Дмитрий отмахнулся от не к месту пришедших реминисценций[153].
Повинуясь одному движению пальца и воздействию непостижимых, но объективных законов природы, тонн пятьсот (двадцать пять кубометров) золота аккуратно переместились на лужайку перед оградой. Вместе с металлическими стеллажами. Вот что значит глазомер – уровень пола хранилища точно совпал с поверхностью планеты. Только один трёхтонный стеллаж опасно накренился, попав опорой на участок земли помягче. Остальные стояли, как тут всегда и были. Дмитрий хмыкнул, подивившись сюрреалистичности картины, и вновь открыл переход.
За пять приёмов весь товар был переправлен, а залы хранилища стали пустыми и гулкими. Два андроида, протянув с парохода кабели, наскоро, но прочно приваривали изнутри дверь к раме. Это уже просто так – искусство ради искусства. Интригу всегда нужно закручивать поинтереснее. Воронцов посмотрел на ручной хронометр и приказал одному из роботов замкнуть контакты тревожной сигнализации. Будет гарнизону форта «внезапная проверка боеготовности».
…Дмитрий вспомнил историю, рассказанную давным-давно одним сослуживцем, у которого отец работал на Московском Монетном дворе. Дело было ещё в шестидесятые годы. Из вполне герметичного хранилища, не такого навороченного, как это, но с вполне себе серьёзной системой охраны вдруг начали пропадать мешочки с металлическими рублями. По пятьсот штук в каждом. И пропадали они с пугающей регулярностью. Никто ничего не мог понять чуть ли не год. Что там творилось на всех уровнях – невозможно описать. А монеты продолжали пропадать. И неизвестно, сколько бы это длилось, если бы не случай. После очередной пропажи сыщик заметил валяющийся неподалёку от двери юбилейный рубль[154]. И только тогда догадались. Под броневыми дверями склада готовой продукции имелись вентиляционные щели шириной примерно в два пальца. Сообразительные охранники одной из смен изготовили особый крюк, которым сдёргивали с полок и подтаскивали к двери мешочек. Прорезали его бритвой и всю ночь по одному вытаскивали эти самые рубли. Потом забирали и сам брезент. Как уж они их потом выносили «на волю» – другой разговор. А не откатился бы случайно тот рубль в сторону – так и осталась бы в веках легенда о «запертой комнате».
Теперь у американцев будет аналогичная.
В следующие два часа Воронцов с роботами очистили и манхэттенское хранилище. А на Валгалле перед оградой терема выстроились несколькими неровными группами (всё же стопроцентной точности перемещения достичь не удалось) полки, уставленные брусками «жёлтого металла». Наверное,
