— Поднимайся! Ты еще начни всем встречным зомби и упырям рассказывать, что им тоже надо бы стремиться к перерождению! Вот чую, что зазря тут стараюсь и перевожу на тебя масло. И дня не пройдет, как тебя рассекретят.
— Я буду молчать…
— Примерно как сейчас, — фыркнула демоница, втирая масло мне в ступни. — Все! Поворачивайся лицом и садись. Как тебе оттенок? Нравится? — немного смягчив тон, спросила она.
Я опустила взгляд на живот. Масло уже вступило в реакцию с кожей и слегка позолотило ее.
— Мне все равно, — пожала плечами я. — Нет, не подумай, я очень благодарна тебе за помощь, — добавила я, увидев, что глаза демоницы недобро сузились. — Сейчас внешность — меньшая из моих проблем.
— Успех любого предприятия зависит от деталей, — проворчала Вилена, размазывая масло по моему лицу.
— Возможно. Я не стратег.
— Оно и видно.
— Мне так страшно… — Нечаянное признание, сорвавшееся с губ, заставило прижать руку ко рту.
— Ты, главное, в обморок на каждом шагу не падай и поменьше болтай. Остальное — дело аккада. Три месяца быстро пролетят. Поверь мне. Если хочешь — буду за тобой присматривать. Только, чур, сопли держать при себе.
— Постараюсь. — Я попыталась выдавить из себя улыбку.
— Так, хватит реветь. Сейчас самый ответственный этап. Надо тебе новое лицо вылепить.
— Это как? — испуганно вскинулась я. Почему-то представилось, как некромантка достает из сундука куски плоти и кожи и начинает их приклеивать, формируя новые черты.
— Ты хоть представляешь, как выглядишь? Да у тебя большими буквами выведено на лбу: «Жертва».
Рука дернулась к голове, чем вызвала неодобрительный смешок со стороны Вилены.
— Безнадежна… Сейчас будем делать из тебя стерву обыкновенную. Поджимать губки и испепелять глазками научишься по ходу дела.
— А может, не надо? Или энергетические вампиры все такие?
— Такие! Если повезет, вы не пересечетесь.
— Рассекретят? — трагическим шепотом поинтересовалась я.
— Нет, Цветочек, подружиться предложат, — хмыкнула демоница и мрачно уточнила: — Телами…
Мне стало жутко. В моем представлении энергетические вампиры были намного страшнее демонов. Если те просто нервы треплют и запугивают, то эти еще и наслаждаются процессом. А еще они во время оного питаются. То есть на хорошее поведение и сочувствие в принципе рассчитывать не стоит. Богиня, забери меня обратно!
Вилена взялась за дело всерьез. От обилия баночек разбегались глаза. Если оттенки от бледно-розового до насыщенного бронзового были мне понятны, то баночки с фиолетовой и зеленой краской откровенно пугали.
— Сейчас я тебе такое личико нарисую, ни одна зараза трепетную лань не распознает, — хмыкнула демоница, смешивая на белой тарелочке цвета, подобно художнику.
В последующий час я старалась не дышать, а команды выполняла быстро, четко и, что немаловажно, по словам Вилены, — молча. Никогда не представляла, что процесс маскировки может занимать столько времени. Сначала я пыталась запоминать последовательность действий, а потом поняла: бесполезно — и тихо надеялась, что результат не станет отваливаться кусками. Уж больно многослойную роспись на моем лице затеяла сестра Рогатого.
— Вот так! — довольно прищелкнула языком она и отскочила на пару шагов назад, чтобы полюбоваться издалека. — Все! С тонировкой лица закончила.
Не успела я обрадоваться, как Вилена добавила:
— Перехожу к глазам.
— А что не так у меня с глазами? — обеспокоилась я.
— Ревут много, — не удержалась от ехидного замечания Вилена. — Так, посмотри на меня, как нимфеи обычно смотрят на мужика.
Я непонимающе нахмурилась.
— Поправка: как нимфея смотрит на своего избранника, с коим ей самой Судьбой предназначено слиться в экстазе…
— Вилена, зачем тебе это?
— Оценить томность взора.
— А можно мне не на тебя смотреть, а на Щелкунчика?
Представлять, как я сольюсь в экстазе с демоницей, было почему-то очень неловко. Одна мысль о поцелуе вызывала прилив смущения.
Вилена задумчиво перевела взгляд на мухоловку, вернувшегося на пост у двери, и хмыкнула:
