Вот это было более чем понятно и объяснимо, но возникал вопрос.
– Погодите, Перини! Босс начал работать над Гриней только в этом году. Сколько же вам лет? – Я прищурилась в попытке определиться. На вид Николас был чуть старше меня.
– Мне нет и восемнадцати, мисс Питт, – широко улыбнулся весьма польщенный моим вниманием щеголь. Я недоверчиво уставилась на него и даже протерла глаза.
– То ли я сошла с ума, то ли жизнь вас помотала.
– Сам помотался и нахожу в этом неоспоримый плюс, – ответил он и многозначительно добавил: – С таким лицом меня без вопросов пропускают в женский отдел белья.
Опаньки! Неужели одежду он покупал?.. Инстинктивно сжала ворот рубашки, чем привлекла внимание кутюрье.
– Не волнуйтесь, все сядет как влитое. К слову, не хотите примерить тот бежевый комплект с кружевными вставками на груди? Вы будете в нем великолепны.
Я вспомнила этот отнюдь не скромный комплект и медленно начала закипать. От получения новой порции ударного вдохновения любителя женской груди спас любитель точеных женских ножек. Как оказалось, боссу до боли захотелось мягкого кофе и моей компании, которой он желал насладиться единолично. Николас понял его желание по одному лишь взгляду и ушел с тяжелым вздохом разочарования. Альхар Эбенитович препятствовать не стал, с удовлетворенным вздохом занял место за столом и выжидательно посмотрел на меня.
– Мисс Питт, вы даже представить не можете, как в офисе холодно, голодно и скучно без вас.
– Вот и повышение: от кофеварки до шута, – хмыкнула я, нарочно проигнорировав прозрачный намек начальства на голод.
– Ошибаетесь, я всегда ценил вас, – понял он свою ошибку и попытался исправиться.
– Да, за кофе.
– За такт, понимание, чувство ответственности и железную волю…
– О кофе забыли.
– О вашем кофе, мисс Питт, я помню всегда. – И с жалобными нотками: – Нальете?
Нет, когда он так смотрит, отказать никак нельзя. Но очень захотелось, едва я встала, а босс попросил:
– И мне бы еще чего-нибудь сытного. Я не обедал, да в общем-то и не завтракал толком… Зато очень высоко оценил вашу работу в приемной.
Меня пытаются разжалобить?
– Я и представить не мог, скольких посетителей вы отправляете ни с чем, чтобы я мог плодотворно поработать. А почта… за последние два часа я получил более десяти приглашений на различные вечера. И это в будний день!
Я кивнула, приступая к тушению мяса с овощами. Попутно поджарила гречневую кашу, пересыпала ее в кастрюльку с растопленным маслом и, хорошо смешав, залила водой, чтобы сварить. Будет просто, но вкусно. Вот уже и вампир принюхался к приятным ароматам.
– Да, после вашего появления на благотворительном балу приглашений стало втрое больше.
– И вы на все отвечаете? – изумился он.
– Отказом, как вы и просили в самом начале моей работы в приемной.
– Великолепно. А я уже на втором письме замучился придумывать предлоги…
Опаньки! То есть Вайзер разворачивал вестники неаккуратно, прямо сигнализируя отправителю о том, что самолично прочел?! Представив последствия, я покачала головой. Сейчас каждый извещенный будет уверен, что разрешение на встречу получено.
– Босс, вам вообще не следовало их трогать.
– Да, мне и двери не следовало открывать, – погрустнел он. – Теперь придется работать в подвале родительского дома.
– А почему не в секретной мастерской? – удивилась я. Ответом стали тяжелый вздох и неожиданно громкий крик на улице:
– Аль! Альхар! Мы не договорили…
Босс что-то неразборчивое прошипел на своем родном и зажмурился, сжав зубы и кулаки.
– Выходи. Не будь надутым индюком! – продолжали орать на улице, колотя в калитку и пиная забор. – Вайзер?! Чтоб тебя приложило…
– Кто это?
– Галицкий.
– Гений? – вспомнила я недавние слова Николаса.
– Да. – Он протяжно вздохнул.
– Странно, а голос вроде бы женский.
– А Галицкий и есть женщина. Вернее, оборотница. Наглая, хитрая, рыжая, – с языка его явно рвалось отнюдь не печатное слово, но он сумел сдержаться, – морда!
– Альхар! Клянусь всеми богами! Если ты не выйдешь, то я… я… – продолжила эта «наглая хитрая», – я разнесу по кирпичику дом!
