– Пригласите меня танцевать!
– Нет, меня…
– Давайте прогуляемся по саду, – томный вздох, и кто-то аккуратно попытался просунуть ручку под локоток моего начальства.
– Нет, со мной!
– Я его первая заметила…
– Все, время на исходе, – прошептала я и начала отсчет: – Три, два, один…
Не знаю, как для других, но для меня исчезновение босса было феерическим. Судя по шелесту и скрипу, кусты на клумбах и ближайшие беседки мелко задрожали, затем возник нарастающий гул. А в следующее мгновение, развернув полы плаща и крутанувшись юлой вокруг своей оси, Вайзер взмыл в небо и растворился в звездной выси.
– О-о-о-о! – раздалось от почитательниц гения маг-техники.
– Я влюбилась, – прошелестело справа от меня.
– Я первая! – ответили ей слева.
Кто именно спорил, узнать не удалось, потому что в плотном кольце осады на вампира девушек было более тридцати, а может, и более пятидесяти. И все мы стояли в значительном удалении от дорожки и парадной лестницы. Кажется, даже в середине сада. Босс, оказывается, очень быстро бегает даже с ношей на руках, но девушки на выданье оказались проворнее. А некоторые из них так уверились в своей победе, что, упустив добычу, почти озверели.
– Что ты сказала? – послышалось от одной такой, покрасневшей в тон своего платья.
– То и повторю!
– Девушки, не ссорьтесь, – ласково пропели позади меня, – это бесполезно. Он мой!
Я обернулась. Даже интересно стало, кто тут с суицидальными наклонностями притаился. И любопытно стало не мне одной, потому что из плотного кольца девиц вдруг прогремело:
– Кто сказал?!
Сказано было где-то за моей спиной, но все почему-то воззрились на мою негодующую персону. И так кровожадно, словно вместо Вайзера сейчас на кусочки порвут.
– А ну выйди на свет… – потребовали уже у меня.
Девушка в зеленом платье сверкнула желтым взглядом и засучила рукава, а стоящая рядом вскинула руку и выплела что-то невидимое.
Опаньки, оборотница… и настоящий маг! Меня не порвут, а уничтожат. Пришлось тут же сделать надменное лицо, распрямить спину, плечи и с легкой иронией улыбнуться.
– И это высшие сливки общества, нежные цветы из родовитых оранжерей? Стыдно, девушки, стыдно… смотреть на ваши потуги в борьбе за ценный трофей.
– А есть другие предложения? – сзади раздался все тот же голосок самоубийцы. Что примечательно, он был приправлен едва различимым шипением.
Очередной несовершеннолетний кровопийца! Сзади меня! Святые боги… Старательно скрывая испуг, шагнула в сторону и представилась:
– Я Евгения Питт, личная помощница мистера Вайзера и, как вы сами понимаете, правая рука.
– Слишком корявая для правой, – послышалось из разодетой толпы.
– Та самая рука, – продолжила, нисколько не смутившись, – что ведет списки его партнерш для танцев на этом балу. – С этими словами я выудила из кармана вечно сопутствующий мне как помощнице блокнот и вооружилась стальным пером. – Итак, кого записать на первый свободный танец Альхара Эбенитовича?
– Меня… – Кажется, это была та самая девушка, что вещала о влюбленности в гения. Имени произнести она не смогла, поскольку ее перебила магесса:
– Что значит «первый свободный»?
– То, что, как почетный гость, он должен уделить внимание хозяйке бала, нескольким дамам из верхушки фонда «Вайзер», ну и просто именитым гостьям, – пояснила я. – Так кто просил начать с себя?
Сквозь толпу прорвалась порывистая кроха лет четырнадцати. Черные глаза, черные волосы, знакомая улыбка.
– Оливия Милт! – представилась она. Одно лишь воспоминание о третьей любовнице босса мгновенно вызвало «Брутальное» удушье. – Тетя не будет против, – заверили меня, неверно истолковав гримасу ужаса. И я с тяжелым сердцем записала малышку.
– Гарривия Олсби, – оборотница со все еще засученными рукавами уверенно перекрикнула следующую красавицу, пожелавшую назваться.
– Офелия Олсби, – вслед за ней произнесла магесса, и понеслось…
Сорок семь! Я записала сорок семь имен, хотя танцев было всего двадцать пять за вечер, и я намекнула, что не все они будут свободны. Это получилось нечаянно, просто девушки так настойчиво просили, что я подумала: лучше записать, чем убегать от недовольных. Потом красавицы на выданье разошлись,