И целой вселенной мало!

– Категорически не согласна. – Чуть приподняв ладонь от подлокотника, она качнула указательным пальцем. – О чем можно говорить с жертвами собственной глупости и жадности? Посмевшие побеспокоить измученную пленницу должны быть наказаны. Не зря мой народ оставляет предупреждения в виде проклятий на местах нашего упокоения.

– Здесь излишне оживленно для могилы, – осмотрелась я вокруг.

– Это тюрьма! – рыкнула древняя, расстроившись.

– Как скажете, – невольно зевнула я. – Мне вдруг стало интересно, каким образом уна оказалась в столь плачевном положении.

– Ты будешь смеяться, – грустно усмехнулась она. – Но во всем виноваты люди. Эти простейшие совершили величайшую ошибку, на какую только были способны.

– Неужели вы здесь со времен того инцидента? – делано ужаснулась я.

– Теперь это называют просто инцидентом? – Древняя больше не улыбалась. – В мое время это называли катастрофой вселенского масштаба. Именно она заставила мою расу покинуть эту часть Вселенной.

«Женщина, не стоит преувеличивать. Они всего лишь мигрировали на другой конец Вселенной», – подумала я. Но вслух сказала другое:

– К собственному сожалению, порой пропускала уроки истории, так что подробности тех событий прошли мимо меня. Взываю к вашей милости, поведайте недостойной о событиях, повлекших за собой трагедию, – проявила я излишнюю скромность.

– Какая воспитанная девочка. – Меня одарили задумчивым взглядом. – Твои учителя должны гордиться тобой.

– Я передам им столь высокую оценку их способностей… при встрече, – мило улыбнулась собеседнице.

– Ты либо непроходимая дура, либо отъявленная мечтательница, – заключила древняя.

– Без комментариев, – пожала плечами.

Не говорить же сошедшей с ума от одиночества особе о перспективах на будущее.

– Впрочем, не важно, – отмахнулась она от меня. – Люди никогда не отличались особым умом.

Я молчала, позволяя говорить древней. В любом случае мои комментарии не требовались.

– Эта станция задумывалась как база для вознесения. Она ею и была… сначала. Пока люди не возомнили о себе слишком много. Ты только подумай, они вдруг решили, будто достойны вознесения. Люди! Наш неудачный эксперимент!

– Эксперимент? – переспросила я.

Меня одарили странным взглядом.

– Забавно, – подперла она кулаком голову. – Ты интересуешься экспериментом, но не спрашиваешь о вознесении. Несмотря на свою изолированность, я имела доступ к информации о происходящем во Вселенной благодаря памяти незваных гостей. И я точно знаю, что у местных форм жизни нет знаний о моей расе. Но вдруг появляется человеческая девчонка, понимающая наш язык, зовущая меня уной и не удивляющаяся понятию вознесения. В награду за пережитую встречу с кхаром тебя сделали подарком?

Тон ее был достаточно требователен, это заставляло задуматься. Но все же на мое решение быть как можно менее откровенной повлияла внезапно усилившаяся тяга ко сну. И это помимо голода.

– Я бы не стала принижать свой статус, – поморщилась в ответ. – Но не все ли равно, кем я была в прошлом, коли будущего у меня уже нет?

– И правда. – Она растерянно моргнула, будто только что пробудилась ото сна. – На чем мы остановились?

– Эксперимент над человеческой расой, – напомнила я.

– Ах, это, – кивнула каораи своим мыслям. – После вознесения мы теряем физическую оболочку, потому как там она не нужна. Также мы теряем возможность общаться с теми, кто еще не прошел обряд. Но были среди моей расы одаренные, что могли слышать зов вознесенных. Они поведали Вану о желании некоторых вернуться в материальный мир. Был отдан приказ о разработке технологий возвращения. Люди – результат одного из неудачных экспериментов. Нам нужны были лишь оболочки без души. Но попытки оканчивались крахом, каким-то образом образцы обретали разум и душу. И человеческая раса прямое тому доказательство. Может, виной всему то, что мы пытались воссоздать оболочки по своему образу и подобию, используя собственный геном. Может, судьбе были неугодны столь смелые игры с этим пластом реальности. Сейчас и не узнать вовсе.

Этого точно не было на уроках истории.

– Насколько знаю, впоследствии каораи начали способствовать развитию человеческой расы, – поддержала я разговор.

– Это казалось естественным! – нервно усмехнулась она. – Они ведь так похожи на нас. Мы забыли, что значительная часть генома человека была взята у примитивного животного. За что в итоге поплатились.

Ненависть и боль отразились на ее лице.

– Они понесли заслуженную кару, – вспомнила я разрушенную планету.

– Смерть миллиардов низших организмов не оправдывает гибели моего Айра! – вскочила она с кресла. Обстановка вдруг начала меркнуть и принимать привычный вид.

– Сочувствую вашей утрате, – подняла руки вверх, стараясь чуть отползти от морока. – Я ненавижу людскую расу не меньше вашего.