Порвать, что ли, их?
Глава 34
Идиллия, однако… Просто пасторальная, полная невинной благости картинка. Лидка, кокетливо хихикая, примеряет на обожженную головушку Клауса веночек из ромашек, а этот болван просто млеет от счастья.
– Пшла вон за дверь… и ждать меня…
Лидка испуганно пискнула и метнулась из комнаты.
– Монсьор!!! – Парень вскочил, и сразу сел на постель, остановленный моим жестом.
– Давно это вы?
– Монсьор, я никогда в жизни не позволю себе что-либо порочащее вас… – Клаус гордо дернул головой и убежденно добавил: – Скорее дам себя четвертовать…
– Хорошо… – Я присел рядом с ним. – Тогда объясни, что тут происходило.
– Мы… я…
– Еще лучше… – Заглянул в глаза оруженосцу и не увидел в них лжи. – Поставим вопрос по-другому. Как давно тебе приглянулась эта пигалица?
– Сразу… – Парень покаянно опустил голову. – Но я и в мыслях…
– А она?
– Она тоже! Но всегда говорила, что принадлежит вам, – горячо воскликнул Клаус. – Мы… мы просто…
– Что?
– Немного мечтали, как будет хорошо, если мы будем вместе… – выпалил эскудеро и запнулся, покраснев как рак.
Да-а… дела, однако… Гормоны в юнце играют? Да нет: по девкам регулярно хаживает и дурную кровь сбрасывает. Просто заигрались? Тьфу ты… чушь какая…
– Ты башкой своей думаешь? Она же тебе не ровня… – Я попробовал воззвать к разуму Клауса… и осекся.
Воспитатель, мля… Сам же примером и послужил со своей Матильдой.
– Но она может просто быть со мной… – с горящим взором возразил Клаус. – Хотя… монсьор – это пустой разговор – мы связаны клятвами, которые никогда не нарушим.
– Вот что с тобой делать? – Я встал и сделал несколько шагов по комнате. – Не молчи, говори.
Какой-либо злости при этом не ощущал. Абсолютно никакой. Что в общем-то нормально; рога мне никто не наставил, самодурством особым не страдаю, да и к этой придурковатой молодежи отношусь с отеческой заботой. И сейчас, вместо того чтобы рвать и метать, просто жалею…
– Сир!!! Отпустите ее!.. – Клаус ринулся с кровати и, шипя от боли, пал на колени. – Молю вас…
– Встань, не дури… – Я за шиворот оттащил его обратно. – И куда ты ее денешь? Сам понимаешь, при мне ты с ней находиться не сможешь.
– Монсьор… – Клаус полез под подушку и достал свиток. – Вчера прибыл гонец из Брескенса и доставил письмо от сестрицы моей. Она… она…
– Что она? – Я едва погасил в себе внезапно вспыхнувшее раздражение. – Чего мямлишь?
– Матушка почила и оставила мне свое поместье Хаафен.
– Сочувствую… и поздравляю… стоп, почему я все узнаю? в последнюю очередь?
– Так вы вчера с шевалье ван Брескенсом… того… – Клаус развел руками. – А ночью выгнали Лидку из комнаты и грозились всех рубить, так что я не решился…
У меня в голове неожиданно родился план. Кажется, хороший план. И выполнение этого плана наконец позволит мне унять в себе дикую злость. А что? Да, злюсь, но не рубить же мне этих придурков? Тьфу… молодежь, называется…
– Тебе за храбрость наш государь, кажется, подарил отличного фриза и доспех?
– Да, монсьор… – насторожился Клаус.
– И я подарю кое-что. Но сначала… где твой пистоль? А ты лежи и прикрой глаза. Живо…
Присыпал из пороховницы на полку, взвел замок и выпалил прямо в потолок. Дым еще не успел рассеяться, как в комнату с диким воплем влетела Лидка и, узрев лежащее на кровати неподвижное тело, бросилась к нему. Схватила мнимый труп за руки и низко, горестно завыла…
– Не вой, дура…
– За что, господин? – Красивые глаза Лидии заполняла дикая ненависть. – За что? Мы никогда вас не обманывали!
Ого… еще не хватало, чтобы кинулась… Тогда точно придется повесить. Ладно, не буду доводить до греха. Пусть тешатся, кретины влюбленные. Э-эх… все-таки добрый я не в меру…
– Да вставай уже… – с досадой пнул продолжавшего притворяться Клауса, – она сейчас с горя рехнется…
– Лидия!!!
– Клаус!!!