изображением Пречистой Девы Марии. Затем приметил плюгавого служку и дернул его за рукав.
– Мне нужен святой отец Христофор.
– Отпуфти…
– Живо умёлся к падре Христофору! И молви, что пред ним желает исповедаться Жиром Жене.
Монашек тщетно дернулся, пытаясь освободиться, и зашепелявил, брызгая слюной через заячью губу:
– И пефедам! Я так пефедам…
– В добрый путь… – Я отпустил рукав. – И живо!
Еще несколько раз демонстративно перекрестился и застыл возле готической колонны, подпиравшей свод. Красиво, величественно и мрачно. Тут поневоле задумаешься о божественном. Даже я проникся, чего уж говорить о забитом народце пятнадцатого века. Церковь сейчас – всё, основной движитель жизни; исчезнет она – настанет такой всеобъемлющий хаос, что…
– Фот он!.. – Служка показывал на меня пожилому, но статному священнику с немного резковатыми чертами лица.
– Что тебе надобно, сын мой? – Священник пронзил меня неприязненным взглядом.
– Sub tuum praesidium confugimus, sancta Dei Genetrix…[2] – произнес я на латыни.
– …nostras deprecationes ne despicias in necessitatibus: sed a periculis cunctis libera nos semper, Virgo gloriosa et benedicta [3], – с легким, едва заметным удивлением ответил священник и показал на неприметную дверь. – Следуйте за мной, сын мой.
В небольшой, аскетически обставленной комнатке священник вопросительно посмотрел на меня.
Я коротко поклонился в ответ и достал письмо:
– Примите, падре. Я думаю, вам не надо объяснять, кому оно адресовано?
– Не надо. – Священник быстро осмотрел печать на футляре. – Что-то еще?
– Ответ?
– Ждите… – И он, круто развернувшись, вышел из комнаты.
– И сколько, интересно?.. – поинтересовался сам у себя и уселся на узенькую кровать. – Черт… хуже не бывает: ждать и догонять…
Около часа рассматривал Евангелие с иллюстрациями, лежавшее на прикроватной тумбочке. Зараза…
Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о содержании письма. Союза просит Карлуша у Эдуарда Английского. Возможно, даже военного. Ведь не секрет, что коалицией врагов Карла непосредственно рулит Паук. И как по мне, в борьбе против дойчей, лотарингцев и швейцарцев Бургундия явно проигрывает. Да, проигрывает, даже несмотря на блестящую аннексию Лотарингии и некоторый тактический успех. В долговременной перспективе шансы на победу весьма призрачны. И поражение при Грансоне – только первая ласточка. Тьфу ты, прорицателем заделался! Не дай бог…
– Фот… – В келью просочился давешний служка и поставил на тумбочку поднос, прикрытый холщовым полотенцем. – Значица, откуфайте, фто бог пофлал…
– Брысь… – из хулиганских побуждений шикнул я на служку и чуть не расхохотался, когда он от испуга чуть не расшиб лоб об притолоку.
Ну, что там нам бог послал? Кружка с водой и миска с вареными бобами. Ешьте сами…
Полистал еще Евангелие и собрался выйти на улицу проведать Иоста и Клауса. Но с удивлением уперся в запертую дверь. Оч-чень интересно…
Еще час прошел в бесцельном шатании из угла в угол. Черт, не нравится мне это: вот что-то гнетет – и все. Вот только что? Сейчас в Кале находится полномочный посланник Эдуарда, лорд Уорвик. По словам Ле Гранье, как раз он и ответит на письмо. Якобы наделен всеми необходимыми полномочиями, и его ответ будет ответом самого кинга Британии. Черт… вот не складывается у меня картинка. Как по мне лорд Уорвик – явно лишнее звено. Так поступают, когда хотят вежливо послать на хрен. Или Эдик изящно перекладывает ответственность на этого самого лорда. М-да… хватит гадать, не мое это дело.
Неожиданно скрипнула дверь, и в проеме показался падре Христофор. Ф-фух…
– Ответ. – Священник передал мне запечатанный футляр. – Не смею вас задерживать и рекомендую как можно быстрее покинуть город.
– Я прислушаюсь к вашим рекомендациям, падре…
Итак, первая часть спектакля закончена, теперь – на шебеку, хорошенько вымыться, переодеться – и ужинать.
На улице уже совсем стемнело. Дорогу освещали только тусклые светильники на некоторых домах. Но ничего, небо ясное, и при лунном свете доберемся. Зараза… совсем забыл поинтересоваться: а вдруг в городе комендантский час? Не хватало еще в кутузку загреметь…
– Срежем дорогу? – Клаус ткнул рукой в переулок. – Там вроде получше освещено.
– Давай…
Изгваздались в грязи по самые уши, но дорогу действительно сократили чуть ли не вполовину. Стал доноситься звук прибоя и острый запах моря – немного перебивающий жуткую городскую вонь.
– Ад и преисподняя!!! – Иост не успел увернуться и попал под поток помоев, которые кто-то выплеснул с верхнего этажа аустерии. – Да я тебе уши обрежу!!!
– Ходют тут всякие… – прозвучал в ответ скрипучий женский голос. – Сейчас стражников покличу…
