о сих маневрах? Если нет, то…
– В чем дело, барон? – В голосе Антуана звякнул металл.
– Известное дело, что… – Шут щелкнул пальцем по колокольчику на своем колпаке. – Барону пришло в голову некоторое озарение.
– А… вы об этом… – Лицо Антуана немного прояснилось. – Барон ван Гуттен, даю вам честное слово: все, что происходит в этом кабинете, происходит на благо Бургундии и с ведома нашего государя.
М-да… Ни хрена не понимаю, но чересчур медлить и слишком борзеть в данном случае не рекомендуется. Можно разом все потерять. А не хочется…
– Был счастлив служить… – Я с поклоном отдал тубус с письмом. – Смею вас уверить: мои сомнения были совершенно иного толка.
– Уже не важно… – Крышка футляра полетела в угол, и бастард углубился в чтение.
– Не будем мешать… – Шут увлек меня из кабинета. – Мне надо вам кое-что пояснить. Идемте, идемте…
– Для начала… – Я уселся на табурет в маленькой комнатушке. – Для начала я просто обязан кое-чем у вас поинтересоваться.
– Извольте… – Шут умостился, скрестив ноги, прямо на ковре.
– Как вы думаете, кому я служу?
– И кому же? – Ле Гранье состроил ехидную рожу.
– Представьте себе, его светлости Карлу Бургундскому. Не великому бастарду Антуану, не вам, а именно ему. Надеюсь, я ясно выразился?
– Более чем… – Шут отмахнулся от меня, как от надоедливой мухи. – По этому поводу вам уже ответил Антуан. Большего вам пока не полагается знать. Но уверяю, со временем вы все узнаете. Вам понятно? Ага, вижу, что понятно. Значит, продолжим. Итак, с поручением вы справились великолепно; значит, что?..
– Не имею ни малейшего понятия. И что же?
– М-да… – Ле Гранье в очередной раз скривился. – Ну ладно, спишем на усталость. Пришло наше время заплатить вам по счетам.
– Вы мне ничего не должны. – Я на всякий случай продолжил разыгрывать партию туповатого служаки.
Шут, конечно, не поведется, но прикинуться ветошью лишний раз не помешает. Дворцовые интриги – они такие…
Ле Гранье укоризненно покачал головой и продолжил:
– Нам удалось окончательно выяснить, что покушение на вас организовал граф Никола де Монфор, конт Кампобассо.
– Я догадывался. Причины?
– Зависть, обычная зависть. – Шут развел руками.
– Я благодарен вам… – У меня в голове уже крутился способ казни клятого макаронника.
Вот же сука…
– Мало того… – продолжил шут, – мы можем вам помочь с сатисфакцией.
– Каким образом?
– Вызовете его на поединок и убьете. Делов-то…
– Спасибо. Но я думаю, государь подобному развитию событий явно не обрадуется.
– Поверьте, сие убийство вам полностью сойдет с рук, – хищно улыбнулся шут. – Мы так устроим. Завтра вечером…
Далее Ле Гранье обрисовал свою задумку, в очередной раз убедив меня в своем недюжинном уме. И еще я понял, что ломбардец умудрился перейти дорогу какой-то могущественной, пока мне неизвестной партии, к которой принадлежат шут и собственно великий бастард Бургундии Антуан. И таким вот нехитрым способом они его сбрасывают со счетов. Попутно оказывая мне услугу. Да и хрен с ним, пусть используют мою персону, я не в обиде.
– Я согласен. Будем считать, что счет погашен. Вот только есть еще один момент…
– Вы о чем?
– Лейтенант ван Брескенс. Вы обещали посодействовать в получении золотых шпор… – Я решил немного понаглеть.
– Как только, так и сразу, – совсем по-русски ответил шут. – Я держу на контроле сей момент. Будьте уверены, при первой же возможности ваш скотт станет рыцарем…
В скором времени за стенами шатра заревели трубы, что свидетельствовало о возвращении в ставку Карла. И означало немедленный сбор военного совета.
Оказывается, армия швейцарцев уже подошла к Муртену, но по каким-то причинам прекратила движение вперед и стала лагерем. Карл списывал сей маневр на их общую нерешительность и отсутствие единоначалия. Или на ожидание подкрепления. И сделал вывод: генерального сражения в ближайшем будущем не будет и можно спокойно продолжать штурм города. А если швисы все-таки решатся, то мы отсидимся за полевыми укреплениями и, нанеся достаточный урон артиллерией, перейдем в контратаку.
Очень интересный маневр, даже в чем-то мудрый. Вот только хоть одним глазком хочется глянуть, за какими такими укреплениями мы собрались отсиживаться… Но это – уже завтра.
