– Маи! Маи! На паа маи-лао!
Тип в чалме пришел в изумление и позвал остальных.
– Это боевики-риитяне? – быстро спросил Антон, дотягиваясь-таки до лучевика.
– Да! – выпалил Оа. – Этот говорил на южном наречии, а я его знаю как раз!
Боевики вышли из леса, их было человек десять. Трое поднялись в кузов и стали расспрашивать Хее, а остальные бродили вокруг грузовика, соображая, что же делать с трофеем.
Наконец, переговоры окончились, и Оа с облегчением выдохнул.
– Я им объяснил, что мы рабы с ангианского корабля, – сказал он. – Нас они не тронут.
– Мы пойдем с ними?
– Да, они проводят нас в свой лагерь, а дальше…
– …Будет видно, – закончил капитан.
Глава 12
«Партизаны»
«Партизаны» шли лесом, выбирая путь пошире, посвободнее – трое из них толкали подбитый грузовик. Его наскоро починили, и он выровнялся, уже не задевая бампером землю, но двигаться не мог, висел только. Вот в таком – висячем – положении его и волокли. Трупы фермеров повстанцы оставили возле дороги, но не все – пару мертвяков взяли с собой.
Боевики шли крадучись, глядя во все стороны. Тот самый тип в чалме, а звали его Фаа, шагал рядом с Ломовым. Лучевик у Антона он отбирать не стал, но предупредил, чтобы тот слушался каждого его слова. «Тао», – ответил лейтенант, что на риитянском означало согласие.
– Знаешь, – пропыхтел Сулима у него за спиной, – слишком много всего и сразу. Я иногда ловлю себя на том, что веду себя как зритель в партере, будто и не жизнь вокруг, а сплошной театр!
– Ты, главное, играй получше, – посоветовал ему Ломов, – и не выходи из роли положительного героя…
– Так это ж не игра, товарищ лейтенант, – сказал Чернов. – То есть, Антон, что я говорю… Не игра, а жизнь. О такой я раньше читал только, а тут вон – привалило столько приключений на нижние девяносто, что еле успеваю поворачиваться!
– Не успеваешь.
– Так именно! Пришельцы, гладиаторы, пираты, рабы, партизаны! Столько всего – и сразу.
– Зато яркие переживания. Вот вернемся на Землю, будешь фантастические романы писать. Все равно ж никто не поверит, что это по правде было – с пришельцами, с пиратами…
– Когда вернемся только…
– Да какая тебе разница? Мы еще молоды, даже Михалыч…
– Цыц!
– …Я и говорю – молодые мы еще, рано нам на покой, чтоб мемуары писать на тему «звездных войн». Гимла и вовсе моя первая планета, на которой я наследил.
– На пыльных тропинках?
– Ну. Тут главное что? Главное – цель обозначить. И добиваться ее. Есть у нас цель? Есть. А остальное приложится…
Двое мятежников, топавших впереди, раздвинули огромные листья – каждое размером с одеяло, – и глазам Антона открылась прелестная полянка. Прямо посередине лужайки громоздился неровный конус насыщенного красного цвета, усеянный, словно торт розочками, белыми блямбами. В вышину этот супермухомор выдавался метра на два с лишним.
– Ложись! – завопил Фаа.
В последнее мгновенье Ломов увидел, как «гриб» вздувается, и упал в траву. Прогремел взрыв, над Антоном пронеслись осколки, прорывая листья- простыни.
Лишь только все стихло, Ломов приподнял голову. Оглянулся. Капитан с сержантом были бойцами дисциплинированными, залегли, а вот Хее промешкал.
Риитянин стоял, спиной опираясь о ствол дерева, и шевелил бледными губами, не в силах вымолвить хотя бы слово. Осколок, похожий на толстый белый корж, торчал у него из груди.
