«Готово».
«Навались!»
Пробоина росла, в космос поплыли большие куски истерзанной, оплавленной керамики.
«Все! Можно пролезть!»
«Командир! Я первый?»
«Не лезь поперед батьки в пекло…»
«Чего-чего?»
«Поговорка такая. За мной!»
Ломов просунулся в зияние, радуясь, что удалось пройти внутренний каркас. Он все рассчитал точно – дыра прошла как раз сквозь ячею.
В отсеке, куда он попал, гравитация не действовала, да и не отсек это был, а камера, куда складывали использованные картриджи или негодные расходники. У этой камеры было одно интересное свойство – участок обшивки, покрывавший ее, был лишен подвода герметика, закупоривающего пробоину, полученную, скажем, после метеоритной атаки. Почему так, один автор проекта знает, зато не потребовалось пробиваться сквозь разбухающий смолопласт – не дай бог, увязнешь в этой массе! Так и останешься торчать в пробоине, как вещественное доказательство. Зато в толстой стене напротив, отделявшей камеру от переходного отсека, герметик присутствовал. Люк в стене тоже был – большой, квадратный.
Архан попробовал его открыть.
«Не работает!»
«Да все работает, просто тут вакуум, и дверь заблокирована. Нужен «ключ»…»
Антон вынул бластер из зацепа, прицелился…
«Глаза!»
Короткий импульс прожег крышку люка насквозь, и в ту же секунду сквозь дыру засвистала парившая струя воздуха.
«Ждем».
Ждали чуть ли не минуту – отсек был велик. Тот самый, через который реактор протаскивают.
Когда давление упало, Ломов не без труда, но откинул крышку люка.
«Прошу!»
В переходном отсеке горел свет и витали замерзшие кристаллики воды.
«А дальше как?»
«Вон дверь».
«Ага! Здесь же вакуум!»
«Верно мыслишь. Пульсаторы рабочие еще?»
«Работают, командир».
«Долбите переборку!»
«Понято…»
«А на эту дырку – заплату. Вон тот обрезок сгодится!»
«Долби, Архан, долби…»
Было заметно, что Архан не слишком понимал намерения командира, но подчинился без разговоров.
Переборка – не обшивка, справились на «раз-два». Смолопласт забурлил так быстро, что пульсатор вытащить из дыры не успели, так он в ней и остался. А герметик заполнил все отверстие и вылез в отсек пузырящейся массой.
«Отлично! Теперь подождем пару сек. Сигнал о разгерметизации прошел. Не знаю, заметят ли его вахтенные… Кораблю-то ничего не угрожает, так что тревоги не будет. А скоро красненький индикатор погаснет, и загорится зеленый…»
Тут же, словно послушавшись Ломова, заработали климатизаторы – через решетки потек воздух. Мигом охлаждаясь, он походил на струйки густого тумана.
Вскоре давление в отсеке поднялось до нормы, и блокиратор на двери щелкнул – выход разрешен.
«Пульсаторы бросайте тут, нам они больше не понадобятся».
Антон отворил дверь и вышел в неширокую гасительную камеру, где было светло и пусто. Следующая дверь открывалась в центральный коридор, пересеченный переборками с большими круглыми люками – почти все они были открыты и смотрелись анфиладой.
«За мной! Умертвий не учинять! Если увидите кого, пользуйтесь станнером. Тут врагов нет, есть просто лишние».
«Понято…»
Люк в контейнерную часть был захлопнут. Антон глянул для начала в маленькое окошко – никого, – а затем откинул крышку. В грузовых отсеках было заметно холоднее. Десятки люков вели к крохотным переходникам, за которыми начинались стыковочные узлы. Через них можно было попасть в
