как другие враги, побольше да помаститей, от него и мокрого места не оставят.
Муты обступали его полукругом. Даже они, обладатели крохотных мозгов в маленьких вытянутых головах, прекрасно понимали, что битву с хомо переживут далеко не все. Но голод, судя по всему, был слишком силен.
«Без пистоля все же никак», – вертя головой из стороны в сторону, решил стрелец.
Меч был в правой руке, огнестрел в левой. Ждать – значит, давать врагу фору. Иными словами, непозволительная роскошь.
Вскинув руку с пистолем, Игорь выстрелил в самую левую тварь.
Он успел нажать на курок трижды, когда крысособаки наконец ринулись в атаку. Промедление обошлось им дорого: три трупа остались лежать на асфальте, остальные же семеро устремились к наглому хомо. Прикончив еще двух псин меткими выстрелами из пистоля, Игорь обрушил меч на голову самой ретивой твари, которая явно намеревалась ухватить его за ногу. Череп развалился на две несимметричные половинки, и ало-розовые брызги полетели во все стороны. Морщась от боли, снова пронзившей его многострадальный позвоночник, светловолосый стрелец неловко отбил атаку следующей крысособаки, не прикончив ее, а всего лишь выбив пару клыков. Морда твари, и без того устрашающая, теперь выглядела еще жутче: бурая шерсть была перепачкана кровью, хлещущей из разбитых десен.
Впрочем, Игорь никаких угрызений совести, разумеется, не испытывал. Впрыск адреналина спас его, немного сгладив боль и не позволив светловолосому стрельцу утратить концентрацию в самый неподходящий момент. Но насколько хватит Игорева самообладания?
Трио здоровых крысособак и их беззубая сестрица, прекрасно понимая, что их шансы на сытный обед стремительно тают, наконец-то решили напасть одновременно. Одна бросилась слева, и Игорь резко повернулся к ней и ткнул мечом прямо в раскрытую пасть. В итоге псина буквально нанизала себя на клинок, однако стрелец тут же пожалел о выбранном приеме – ведь шустро сбросить погибшую тварь не представлялось возможным, а к воину тем временем уже летела следующая…
Не придумав ничего лучше, Игорь наугад шмальнул в мерзавку из-под локтя. Пуля, угодив прямо в чудовищную морду крысособаки, отбросила ее в сторону. Проклятая псина перевешивала меч, и Игорь, скрепя сердце, позволил рукояти выскользнуть из пальцев.
Одна из двух оставшихся тварей, воспользовавшись суматохой, врезалась в него, ударила мощными лапами прямо в грудь и опрокинула светловолосого стрельца на землю. Выпад крысособаки отозвался в позвоночнике острой болью, и Игорь на пару мгновений потерял концентрацию. Псине это было только на руку. Обрушив противника на землю, она замерла у него на грудной клетке и широко раскрыла челюсти, намереваясь впиться в глотку хомо острыми зубами…
Как вдруг Игорь всунул в чудовищную пасть руку по самое плечо, защищенное звенящей сеткой кольчуги.
Псина слегка опешила. Выигранных секунд хватило, чтобы Игорь выглянул из-за растерянной твари и пристрелил ее лохматую сестрицу, которая ошивалась у его ног. Затем стрелец упер ствол пистоля прямо в лоб стоящего на груди монстра и спустил курок.
Мозги брызнули во все стороны, и Игорь невольно зажмурился, чтобы ошметки не попала в глаза. Челюсти погибшей твари рефлекторно дернулись, но этой конвульсии, конечно же, не хватило, чтобы прокусить скрытое под кольчугой плечо. Мелькнула шальная мысль брезгливо стянуть с окровавленной длани странную лохматую перчатку, но Игорь просто не нашел в себе сил. Шумно дыша, он отбросил руку с дохлой крысособакой в сторону и остался лежать в такой странной позе. Взгляд его был устремлен в непривычно-серое небо, которое неожиданно быстро затягивалось мрачными грозовыми тучами. Это зрелище показалось Игорю совершенно незнакомым, но он тут же вспомнил, что впервые находится за пределами Купола, а не под ним.
«А прежде мы всем этим будто через стекло любовались, – думал стрелец, с неподдельным интересном рассматривая солнце, которое смущенно спряталось за очередное облако, чуть менее темное, чем остальные. – И вот – вживую…»
Бой выдался трудным, бой выдался кровавым.
Но, по крайней мере, он не стал последним, а это уже само по себе было очень хорошо.
Осознав, что лежать посреди безжизненной улицы, как минимум, не очень умно, Игорь все-таки стянул с руки убитую крысособаку, поднялся и отправился освобождать из пасти другой твари свой многострадальный меч.
Это не заняло много времени; куда дольше оказалось вытирать окровавленный клинок о шкуру мутанта. Тихо ругаясь на злую судьбу, волей которой Игорь оказался здесь в гордом одиночестве, он наконец покончил с «чисткой», встал и засунул меч в кольцо на поясе.
На самом деле, он прекрасно понимал, что может винить в своих бедах только самого себя… ну и еще шамов, которые похитили его отца несколько лет назад. Не замани кровопийцы кремлевский отряд в коварную ловушку, и светловолосый стрелец до сих пор бы сторожил острог.
«Хотя… будь отец в Кремле, возможно, вся моя жизнь сложилась бы несколько иначе… Или нет?»
Думать об этом не было ни времени, ни желания. Когда-нибудь потом, в старости, он будет сидеть на крыльце, смотреть на солнце через мерцающую призму Купола и гадать, что было бы в том или ином случае…
Если, конечно, доживет.
Ладонь скрылась за пазухой и пару мгновений спустя вынырнула, уже в колбой в грязных пальцах. Игорь еще раз с опаской осмотрел склянку – не повредилась ли, не треснула? Кажется, нет. По крайней мере, внутри, как будто, столько же мутной жижи, сколько и было раньше. Оглянувшись по сторонам – никто больше не собирается покушаться на его жизнь? – и немного успокоившись, повернулся к полупрозрачной стене Купола. Перед тем, как швырнуть
