пугающий звук, а когда повернул голову, спасаться бегством было уже поздно.
По улице, захламленной строительным мусором и прочей дребеденью, к перекрестку, на котором стояли путники, стремительно мчался огромный тур. Честно говоря, никогда прежде Захару не доводилось видеть подобные устрашающие экземпляры: чудовищные мышцы бугрились под обожженной шкурой, рога размером напоминали двуручные мечи, а огромные глаза были налиты кровью, отчего походили на два ядовитых плода яблони-мутанта. Тур чем-то напомнил десятнику маркитанта Вадима, каким зловредный торгаш предстал после того, как окунулся в Красное Поле и, тем самым, спасся от верной смерти.
«Так, может, эта тварь тоже в Поле побывала?» – догадался кремлевский командир.
Времени на то, чтобы с открытым ртом беспомощно взирать на приближающуюся рогатую смерть, не было, и потому Захар резко вскинул автомат. Дружинники тоже за мечи похватались, но разве могли клинки хоть как-то навредить этому монстру, этому живому воплощению силы, мощи и ненависти? Мутант выражал собой всю суть московской Зоны и несся, чтобы исполнить главную цель этого странного места, сверху донизу напичканного смертельными капканами – убить как можно больше хомо.
Зарокотал автомат. Кремлевский командир честно выпустил в тварь весь рожок, все тридцать проклятых патронов, но голова у взбешенного тура была, похоже, высечена из камня, а мелкие раны на боках, окрасившие шкуру в красный, кажется, только разозлили мута еще больше. Фенакодус под Захаром встал на дыбы и заверещал дурным голосом, а потом в него влетел кровожадный монстр, поднял до смерти перепуганного скакуна на рога и отшвырнул в сторону.
Десятник, кувыркаясь, выпустил из рук автомат и попытался сгруппироваться, дабы избежать травм, но врезался в стену спиной и, ахнув, упал на землю. Удар выбил из его легких воздух, и десятник, глупо хлопая губами, застыл на четвереньках. Тур, развернувшись, бросился к нему, намереваясь, по всей видимости, втоптать коварного обидчика в землю, а потом споро проглотить его останки, как вдруг слева мелькнуло что-то черное. Захар не сразу понял, что это Сыч, но уже в следующий миг увидел, как агент Тайного Приказа упер ствол небольшого черного пистолета мутанту прямо в ухо и нажал на спусковой крючок.
Выстрел!..
Пережить такую атаку туру не помог ни бронебойный череп, ни «прожиг» в Красном Поле Смерти. Захар глупо хлопал глазами, силясь понять, как это Сыч так быстро оказался рядом с ополоумевшим зверем, а поверженный гигант, меж тем, завалившись на бок, катился к нему этаким буро-красным валуном. Однако агент Тайного Приказа каким-то чудом успел схватить десятника за шкирку и вместе с ним отступить в сторону прежде, чем туша вмяла командира в стену. В итоге тур проломил собой кладку и замер, весь окутанный облаком рыжей пыли.
Захар сидел у ног Сыча, не в силах пошевелить ни единой частью своего изможденного тела. По мере того, как дыхание кремлевского командира приходило в норму, ушибы и ссадины его ныли все сильней.
– Захар! – прокричал Никола, подбегая и опускаясь на корточки рядом с десятником. – Ты как? В порядке?
Кремлевский командир медленно повернул голову и рассеянно уставился на товарища. Кроме Николы, прибежали еще и Любим со Святом, и все до того обеспокоенно смотрели на Захара, что тот обязан был что-то им ответить… но, как ни пытался, так и не смог выдавить из себя и слова.
– Долг уплачен, – тихо сказал Сыч.
И, судя по удаляющимся шагам, пошел обратно к фенакодусам.
Его слова вывели Захара из ступора. Повернув голову, десятник задумчиво уставился на широкую спину агента.
«Возможно, мы к нему несправедливы, и он на самом деле не настолько плох, как нам кажется?» – мелькнула в голове мысль.
Наверное, спешить с выводами не стоило, но осознание того, что Сыч не наплевал на Долг Жизни и вернул ее сторицей, в понимании Захара говорило о многом. Как минимум о том, что этот странный молчун, поступив на службу в Тайный Приказ, не перестал быть человеком.
– Не молчи, Захар! – взмолился Никола.
Кремлевский командир вздрогнул и, повернувшись к нему, выдавил:
– Порядок…
– Тебе помочь?
– Да, – помедлив, ответил десятник.
Схватившись за руки Николы и Свята, Захар с трудом поднялся на ноги. Не успел подняться, как его качнуло, и только помощь спутников помогла десятнику удержаться на ногах.
Когда он снова повернулся к Варваре и Сычу, агент Тайного Приказа уже восседал на спине верного фенакодуса. Их взгляды встретились.
– Спасибо, – хрипло сказал Захар.
– Я не люблю, когда благодарят словами, – откликнулся Сыч. – Слова могут быть лживы, поэтому у нас, стервятников, принято платить делами.
Кремлевский командир медленно кивнул и, повертев головой из стороны в сторону, спросил:
– А где мой скакун?
– Деру дал, – ответил Любим. – Тур его ранил, он ошалел и сбежал. Наверное, сдохнет скоро… если уже не сдох.
