ободками теней. В некоторых домах еще горел свет, просачиваясь сквозь занавески, однако большинство окон хранило в себе такую же темноту, как и та, что царила снаружи.
По каменной брусчатке торопливо цокали невысокие каблучки коротких сапожек, разнося по безлюдной улице единственный громкий звук. Влажный осенний воздух, пропитанный легким, едва уловимым ароматом прелой листвы и подсохших ягод, нежно обволакивал меня, бодрящими дуновениями касался щек, ветром забирался под тонкую курточку и путал в ногах широкий подол юбки, словно пытался задержать, уговаривая растянуть прогулку. Но воскресшая надежда на более или менее успешную подготовку к завтрашней паре подгоняла вперед. Немного поразмыслив, я пришла к выводу, что в книге, которая оказалась в моих руках, вполне могла обнаружиться нужная информация. Если сегодня кто-то вернул ее, выполнив домашнее задание, то как минимум одно подходящее заклинание там должно было быть! А если есть одно, то почему бы не быть и другому? На крайний случай, если вдруг удастся найти единственное подходящее заклинание, возьму его и сделаю вид, будто не знала, что им уже воспользовались.
Остановившись возле калитки, которая вела в принадлежащий нашей семье двор, пальцем нарисовала в воздухе перед замком необходимый знак, и дверца беззвучно отворилась. Я поспешила пересечь двор, довольствуясь светом оставшихся за кованой оградой фонарей и видневшихся впереди окон – похоже, родители дожидались моего возвращения, ведь ничто больше не могло заставить их не ложиться спать до полвторого ночи. Обычно, задерживаясь допоздна, я предупреждала об этом, связываясь с семьей через специальный кристалл, однако сегодня забыла его дома. Денек выдался не из простых, и удача, судя по всему, отвлеклась на кого-то более интересного, нежели несчастная, замотавшаяся из-за сотни дел студентка.
Несмотря на то что в окне гостиной горел свет, я воспользовалась собственным ключом. Толкнув входную дверь, тихонько вошла в прихожую, стараясь не шуметь и не тревожить родителей. Ох, чувствую, не придут они в восторг от моего позднего возвращения. Как бы за дверь обратно не выставили. Мечтая незаметной тенью просочиться к себе на второй этаж, я сняла куртку, повесила ее на свободный крючок и чуть не вздрогнула, услышав суровый голос.
– Явилась, – констатировала мама, выходя из гостиной мне навстречу. Все надежды на то, чтобы избежать разбирательства, рухнули в один миг.
– Конечно, явилась, – отозвалась я, наклоняясь к сапогам и скрывая лицо за упавшими на него прядями волос. – Мне не разрешили переночевать в библиотеке.
– В библиотеке? – удивленно, однако с не меньшим недовольством повторила мама.
– А где еще я могла быть? – спросила я раздраженно, то ли из-за обидного недоверия, то ли просто из-за усталости. Сняла с ног сапоги, выпрямилась и, откинув со лба челку, уверенно взглянула на маму. – К утру мне нужно приготовить очень важное задание. Потому и сидела в библиотеке так долго. Я не развлекалась, а была занята делом. Не надо сердиться.
– Ты должна была предупредить, – сказала она, скрестив на груди руки. – Если не взяла кристалл связи, то могла бы зайти домой и оставить записку. Я ведь волновалась.
– Да не было у меня времени! – воскликнула я, начиная терять терпение. Вспомнив о младшем братишке, вероятно, уже давно смотревшем в постели не первый сон, понизила голос и тихо добавила: – Каждая секунда на счету, в том числе и эти, пока мы препираемся. Да, я забыла кристалл, заставила тебя нервничать, виновата. Теперь я могу идти к себе и продолжить заниматься?
– Можешь. Но впредь не веди себя столь безответственно. Радуйся, что отца сегодня на работу вызвали.
Какая глупость! Отец не стал бы ругаться.
– Кого-то убили? – поинтересовалась я, остановившись посреди гостиной, в которую протиснулась мимо продолжавшей стоять у порога матери.
– Ты же знаешь, мы не говорим о его работе. Но зачем еще на ночь глядя могут вызвать следователя?
– Да, действительно. Ладно, ты ложись спать – я еще долго просижу за этим несчастным докладом.
– Не занимайся всю ночь, нельзя настолько себя выматывать.
А вот это уже на издевательство похоже.
– Что поделать? Я ведь хочу выучиться.
Разговор опять свернул на неприятную тему. Я не стала дожидаться продолжения – взбежала вверх по лестнице на второй этаж и вошла в свою комнату. Отреагировав на условный знак – щелчок пальцев, – вспыхнули магические шары, озаряя внутреннее убранство помещения мягким рассеянным светом. Должность у папы были почетная, а значит, и хорошо оплачиваемая, однако жили мы вполне скромно, пусть и в спокойном, престижном районе.
Моя комната не отличалась особой роскошью. Небольшая, но уютная, она была выдержана в светлых бежевых и ореховых тонах, визуально ее увеличивавших. Напротив двери – широкое окно с плотными коричневыми занавесками, отливающими медью. Перед окном письменный стол, на котором разбросаны не убранные с прошлого раза тетради, на краю стоит чернильница с перьевой ручкой, а посередине – прозрачная чаша на ножке янтарного цвета с магическим огоньком. В правом углу – платяной шкаф, рядом вдоль стены – кровать с красивым узорчатым изголовьем. У другой стены – туалетный столик с множеством ящичков для разнообразных мелочей, над ним – крупное овальное зеркало в изящной оправе цвета меди, а по обе стороны тянутся книжные полки. Почти весь пол покрыт бежевым ковриком с коротким, но мягким ворсом. На туалетном столике – еще одна лампа из янтарного стекла и в таком же стиле бра над кроватью. Быть может, слишком просто для дома одного из лучших королевских следователей, но никто из членов семьи никогда не
