дверь на себя, влетела в комнату. Но представшая перед глазами картина вместо тревоги за огненного арэйна внушала отвращение.
Разбитое стекло некогда было граненым и, наверное, красивым стаканом, теперь валявшимся на полу жалкими неровными осколками, а под ними неторопливо растекалась небольшая лужица прозрачной темно-коричневой жидкости, отдававшей резким запахом спирта. Джаяр, чуть пошатываясь, стоял возле стола и, за неимением подходящей емкости, которую сам же разбил, прямо из горлышка опустошал бутылку, судя по надписи, с виски. Лишь после нескольких глотков, продолжая сжимать бутылку в руках, он развернулся ко мне и небрежно хмыкнул:
– А, Инира. Чего надо?
– Я…
Я потрясенно взирала на него и не знала, что сказать. Собственные намерения, а также мысли о карте Империи, вышибленные алкогольным духом и отталкивающим зрелищем, безвозвратно покинули голову.
– Джаяр, зачем ты это делаешь?
– Захотелось, – отозвался тот, на взгляд оценивая уровень жидкости, плескавшейся на дне бутылки. Нисколько не смущенный моим присутствием мужчина сделал еще один глоток.
– Разреши пройти, – вежливо раздался из-за спины женский голос.
Не успев сообразить, что происходит, я послушно отпрянула в сторону. Как только дверной проем освободился, в комнату вошла разносчица еды, на ее подносе в гордом одиночестве красовалась очередная бутыль с виски – близняшка опустевшей, совсем небольшая, но, учитывая, что по счету уже вторая – явно лишняя для опьяневшего, не без труда стоявшего на ногах арэйна.
– Спасибо, – сказала я, решительно схватив с подноса бутылку. – Можешь идти.
Девушка с копной длинных кудрявых волос цвета морской волны растерянно посмотрела на меня, затем перевела вопросительный взгляд на Джаяра, с недобрым прищуром застывшего покачивающейся статуей, но, поскольку его глаза прожигали исключительно меня, она покорно кивнула и, не желая привлекать к себе гневного внимания, тихо выскользнула из комнаты.
– Что ты себе позволяешь? – недовольно спросил Джаяр, делая неуверенный шаг в мою сторону. Наверное, на арэйнов алкоголь действовал несколько иначе, нежели на людей, а может, такова особенность Джаяра, но говорил он вполне связно и внятно, зато координация движений давала заметные сбои.
– Тебе уже хватит, – твердо сказала, отступая назад. Я никогда не понимала, зачем люди пьют и доводят себя до подобного состояния. Разве может быть приятно, когда путаются собственные мысли, когда личность расплывается, уносимая на волнах измененного сознания, не в силах зацепиться за ускользающую реальность, а человек становится слабым, неспособным постоять за себя, ответить за свои поступки. Магия больше тебе не подчиняется, ты становишься уязвимым и жалким, готовым поддаться воле обстоятельств, поскольку своей воли у тебя не остается, как не остается возможности себя защитить. Как это может нравиться?!
Пусть в наших мирах давно не было войн, ни внешних, ни внутренних, но маг всегда должен оставаться наготове, со своими способностями, со своей силой, с кристально-чистым сознанием, зачастую являющимся главным оружием.
– Отдай, – потребовал Джаяр и метнулся ко мне, одновременно с тем потянувшись к бутылке с намерением ее отобрать. Однако реакция арэйна подвела – пока он приближался на заплетающихся ногах, я без труда успела поменять положение, выставив ему навстречу плечо свободной руки, а вторую отвела назад, себе за спину, подальше от цепких пальцев Джаяра. Арэйн все-таки запнулся о маленький салатовый коврик и движение завершал уже в свободном полете, без помощи крыльев – те взметнулись яркой бордовой волной, но падения не остановили.
На этот раз увернуться мне не удалось, и, прицельно сбитая телом, словно снарядом, я опрокинулась на пол, больно ударившись об него головой. Спас тот же коврик, слегка смягчивший удар, но перед глазами все равно запрыгали разноцветные точки, а, когда Джаяр сверху повалился на меня, из легких вышибло весь воздух. Разбитая бутылка, выскользнувшая из рук при падении, теперь печально истекала благоухающим на всю комнату виски.
– Что ты натворила! – прошипел Джаяр мне прямо в лицо. Клыки зловеще удлинились, выглядывая из приоткрытых, чуть пухлых губ, сейчас ярких, почти красных, что производило воистину неизгладимый эффект, однако запах алкоголя портил все впечатление.
Борясь с тошнотой и темнотой, набегающей на сознание от нехватки воздуха, я поморщилась, оттолкнула не слишком сопротивляющегося арэйна в сторону, сбрасывая его на пол, и попыталась подняться. Получалось плохо, руки дрожали и подламывались, но спустя какое-то время мне удалось встать на четвереньки и отдышаться, наполняя страждущие легкие желанным кислородом.
– Сам виноват, – буркнула я, усаживаясь на злосчастном коврике.
Пока я приходила в себя, арэйн тоже умудрился приподняться и ползком немного передвинуться, так что теперь сидел на полу, спиной прислонившись к кровати.
– Зачем? – спросила я, не давая ему продолжить обвинения. – Тебе так нравится напиваться?
– Я так отдыхаю… от реальности, – сказал Джаяр, разглядывая меня со странным выражением. Падение, хорошенько встряхнувшее арэйна, похоже, выбило большую часть алкогольного тумана из его головы, и карие глаза смотрели неожиданно осмысленно. Недовольство, раздражение, внутренние сомнения – все это отчетливо читалось во взгляде арэйна Огня. Наконец, что-то для себя решив, мужчина горячо добавил: – Ненавижу эту паршивую
