Аэро подумал немного и сказал:
— То же, чем занимались люди прошедшую тысячу лет: выживать и надеяться.
Майра опустила голову ему на плечо и услышала, как ритмично бьется сердце. Ей стало спокойнее, пусть даже они встретились только во сне. Аэро же ощутил нечто потрясающее: как будто осколки его разбитого сердца сошлись и оно ожило. Щеки налились жаром, потому что сердце вновь гнало кровь по венам с удвоенной силой. Аэро пораженно взглянул на Майру.
— Ты исцелила меня! А ведь я так долго мучился.
Они поцеловались, их тела опять, повинуясь Маякам, слились. Крепкими руками Аэро обнял Майру и прижался к ее бедрам, заставив ее трепетать. Он ощутил ее угрызения совести, которые, впрочем, поблекли на фоне ее стремления соединиться с пришельцем с далеких звезд. В его объятиях Майра млела и таяла.
«Калеб, — услышала она его мысли, — ты любишь его, да?» — «Это ничто по сравнению с тем, что я испытываю к тебе». — «Не надо стыдиться своих чувств, Майра, — успокоил ее Аэро. — Стыдиться надо того, что не умеешь любить. Когда–нибудь придет время выбирать — когда–нибудь, но не сейчас». И Майра открылась ему, вибрируя в его руках. Связь их была воистину нерушима, слияние длилось всю ночь, а когда они наконец разъединились, Майра начала таять в воздухе.
Над горизонтом поднималось солнце, готовое пролить на землю утренний свет.
— Что мне делать? — спросила Майра.
Едва слыша собственный голос, она ощутила смятение, и тогда Аэро приложил к ее щекам свои сильные мозолистые руки.
— Следуй за Маяком — иди к Первому ковчегу.
— А как же ты?
Она почувствовала, как он сосредоточился на ней, и поняла: он стремится передать ей нечто очень важное. Сердце застучало в груди, но вот Аэро закончил — его мысль долетела до нее, преодолев за долю мгновения немыслимые расстояния.
— Майра, я найду тебя! — пообещал Аэро. — Несмотря ни на что.
Майру словно током поразило. Аэро твердо верил в свое обещание: он правда отыщет ее, потому что привык держать слово.
Когда Майра проснулась на каменистом берегу в окружении друзей и увидела утренний свет — настоящий свет, солнечный, — видение никуда не исчезло. Оно оставалось как некое воспоминание о том, что было наяву. Как память о реальном событии. Даже когда поднялось солнце, ошеломляющее в своем величии и яркости, и даже когда проснулись все остальные и позавтракали скудным, но сытным пайком, а после свернули лагерь и нагрузились припасами, сон не ушел. Маяк на руке мерцал в такт пульсу, напоминая о клятве Аэро: он найдет ее, даже ценой собственной жизни.
Следуя указаниям Маяка, Майра вела спутников по вулканической пустыне. Солнце светило жарко и ослепительно. Такого яркого света Майра не видела прежде. Она насыщалась им, словно измученный жаждой странник — неким диковинным и изысканным напитком, понимая, что прежде она просто существовала, а не жила. Она думала: «Никакие мы не глубоководные отродья, не дети морской церкви. Мы создания света и неба, земли и чистой пресной воды».
Возиус остановился и, прикрыв глаза ладонью от света, сказал:
— Куда ты нас ведешь? — Голос его, как и прежде, звучал спокойно и твердо.
— К Первому ковчегу, куда же еще, — ответила Майра и взъерошила братишке волосы.
Позади бились о берег пенные волны бесконечного океана. В воздухе все еще чувствовался запах соленой воды, но вскоре и он остался позади.
— А как ты его найдешь? — спросил Возиус.
— Нас ведет Маяк.
— И далеко нам?
— Далеко.
— Долго будем добираться?
Майра обратилась к Маяку. Зрачки у нее расширились.
— Несколько недель… а может, и месяцев.
— Справимся?
— Ну, — поразмыслив, ответила Майра, — куда мы денемся?
Ничего лучше придумать она не смогла. Возиус же задумчиво посмотрел на нее и спросил:
— Мы ведь не одни такие?
На губах у Майры расцвела загадочная улыбка.
— Да. Нас найдут!
Удовлетворенный ответом, братишка кивнул.
