слабела с каждой минутой. Роберт подхватил дочь, не в силах перебороть инстинкт.
— Я с тобой, девочка моя, — пробормотал он. — Все будет хорошо…
— Роберт, будет лучше, если мы отведем Майю в спальню, — сказал Цезарь. В его голосе сквозило сильное беспокойство. — Ей надо лечь.
— Вот еще! — Майя дернулась, как от удара током. — Отстаньте от меня! Уберите руки!
Сильный рывок — и она освободилась из захвата отца, но только для того, чтобы упасть на руки подбежавшему Цезарю. Тот приобнял девушку, бережно поддерживая.
Тут случилось то, чего никто не ожидал: Майя извернулась и приникла к губам охотника страстным поцелуем. Я ахнула. Цезарь дернулся, но Майя не отпускала. Инкуб что, пытается выйти? Цезарь же его сейчас вытащит!
Нет, вдруг сообразила я, инкуб пытается завладеть охотником!
Я рванула к нему, понимая, что опаздываю.
Положение спас Роберт, скорее инстинктивно, чем осознанно: он резко оторвал дочь от Цезаря, и чуть ли не впервые я увидела чистую, незамутненную эмоцию на его лице — горячую, совершенно звериную, неконтролируемую ярость. Сейчас он убьет Цезаря!
И я, понимая, что сильно рискую, вклинилась между ними:
— Роберт, инкуб хотел завладеть Цезарем, ты меня слышишь? Да у тебя совсем мозг отключило от отцовской любви!
Краснота постепенно сходила с лица нашего Большого Змея, я видела, как с трудом, но Роберт все же брал себя в руки, мои слова дошли до него.
— Я сам отнесу ее, — хрипло пробормотал он и бережно поднял дочь на руки.
Она трепыхалась в его объятьях, как птица в силке, но больше не могла вырваться, сила демона уже не способна была преодолеть слабость телесной оболочки. Майя обмякла, положила голову отцу на плечо и позволила унести себя. Проходя мимо, она устремила на меня умоляющий взгляд:
— Не уходи, Анна…
И было непонятно, это мольба самой Майи или запертого в ней инкуба?
4
Цезарь выдохнул с искренним облегчением, тыльной стороной ладони вытер губы.
— Уф! Спасибо, ты верно сориентировалась. Инкуб в моем теле натворил бы бед, его было бы значительно сложнее удержать.
Я не стала рассказывать ему о своих потаенных мечтаниях — о том, чтобы инкуб и вправду завладел им. Наверное, тогда близость с Цезарем была бы запредельно восхитительна! Мужчина, который мне так нравится, да еще сексуальная мощь и чуткость инкуба, уфф…
Не догадываясь, о чем я думаю, Цезарь озабоченно покрутил головой:
— Но как такое могло случиться?
— Это я у тебя хотела спросить, — упрекнула я его. — Прикинь мое изумление, когда я выхожу из душа и вижу Майю, и она заявляет, что хочет меня?
Охотник опять вздохнул, на этот раз с тревогой:
— Я ни хрена не понимаю, прости за мой французский. Давай спустимся и позавтракаем. Ты ведь еще не ела? На сытый желудок я соображаю лучше.
По дороге я спросила:
— Слушай, а почему вообще инкуб пытался поцеловать тебя? Неужели демоны не могут сами выйти из тела, если захотят?
На кухне месье Жерар встретил нас неласково:
— Завтрак будет сервирован в столовой через полчаса.
— Месье Жерар! — воскликнул Цезарь, хлопая шефа по плечу. — Поймите, на кухне есть гораздо вкуснее. В столовой слишком официально. Пусть Роберт в столовой жрет, а мы тут позавтракаем, да, Анна? К тому же следить за тем, как вы готовите, — настоящее наслаждение!
Я кивнула, присаживаясь к столу. Француз растаял от комплиментов и затанцевал вокруг нас. Цезарь хорошо его знал: перед нами тут же появились воздушные, восхитительные на вкус закуски, почти сразу за ними последовали жареные ребрышки с овощами на пару. Приступая к еде, Цезарь сказал:
— Видишь ли, никто не знает, но почему-то демоны крайне редко покидают тело по собственному желанию. То ли не могут, то ли не хотят. Может, потому что «питаться» они могут, только находясь в теле? Не желают обрекать себя на диету. Ну представь, зашла ты на кухню к месье Жерару, вся такая голодная, — и вдруг не ешь всю эту вкуснятину? — Цезарь отставил пустую тарелку и подтянул к себе блюдо с капкейками. — И как Роберт еще не растолстел на такой еде! — воскликнул он, потирая руки.
