— Вы моделируете атомные взрывы каждый день, но для вас это так же просто, как компьютерная игра. Для нас это не так. У нас нет суперкомпьютеров. Мы вынуждены проводить наши испытания в реальном мире. Мы всего лишь делаем то же самое, что и вы, но все шишки вечно валятся на тех, кто беднее.
— Мистер Рей Диас, политика здесь никого не интересует.
Рей Диас наклонился к терминалу, но увидел только бегущие цифры и динамические графики. Когда он нашел какое-то изображение, оно оказалось настолько абстрактным, что он ничего не понял. Он наклонился к другому терминалу; но физик, сидящий за ним, взглянул на Рей Диаса и сообщил:
— Господин президент, если вы ищете облако в форме гриба, то его здесь нет.
— Я не президент, — повторил Рей Диас, принимая кофе от Аллена.
— Тогда нам следует обсудить, чем мы можем быть вам полезны, — предложил Аллен.
— Сконструируйте мне атомную бомбу.
— Разумеется. В Лос-Аламосе занимаются физикой самых разных направлений, но я подозревал, что вы появились здесь именно по этой причине. Можно поподробнее? Какого типа? Какой мощности?
— СОП скоро пришлет вам подробные технические требования. Я лишь ознакомлю вас с основными параметрами. Требуется большая мощность — самая большая, какая только возможна. Нам нужна самая мощная бомба, какую только можно создать. Двести мегатонн — это абсолютный минимум.
Аллен удивленно посмотрел на собеседника, а затем задумался.
— Быстро мы с таким заказом не справимся.
— Разве у вас нет математических моделей?
— Есть, конечно. У нас есть модели для всего, начиная с артиллерийского снаряда мощностью в пятьсот тонн до бомбы в двадцать мегатонн, от нейтронной бомбы до бомбы электромагнитного импульса. Но вы требуете намного большей мощности — она более чем в десять раз превосходит самое крупное термоядерное устройство. Для такой бомбы потребуется новый инициатор, и новая внутренняя механика, отличающаяся от известных. Может даже понадобиться совершенно новая схема. У нас нет подходящей модели.
Они обсудили и другие научные проекты. Когда Рей Диас собрался уходить, Аллен спросил:
— Мистер Рей Диас, я знаю, что в вашем отделе при СОП работают лучшие физики. Я полагаю, они уже рассказывали вам об использовании ядерного оружия в космическом пространстве?
— Это не беда, если вы повторите то, что я уже знаю.
— Очень хорошо. В космосе ядерные бомбы — оружие малоэффективное. Ядерный взрыв в вакууме не создает ударной волны; возникнет лишь ничтожное световое давление. Соизмеримого с атмосферным взрывом механического эффекта не будет. Вся энергия выделяется в виде радиации и электромагнитного импульса. Защита от них — по крайней мере, на наших космических кораблях — является хорошо отработанной технологией.
— А если взрыв происходит непосредственно у цели?
— Это совсем другое дело. В этом случае тепловая энергия взрыва станет решающим фактором — цель расплавится или испарится. Но одна бомба мощностью в сотни мегатонн будет размером с дом; я боюсь, что попасть ею прямо по цели будет невозможно. Факты же таковы, что механический эффект ядерного оружия уступает такому же эффекту кинетического оружия; его радиационный эффект уступает подобному эффекту лучевого оружия; а его тепловой эффект даже не сравнить с гамма-лазером.
— Но все эти виды оружия к бою не готовы. Ядерная бомба — это самое мощное проверенное оружие человечества. Те недостатки, которые вы перечислили, можно будет исправить. Например, добавив среду, в которой будет распространяться ударная волна — как шарики от подшипников в гранате.
— Любопытная идея. Заметно ваше научное образование.
— Я учился на инженера ядерной энергетики. Поэтому мне нравятся атомные бомбы. Я их понимаю.
Аллен засмеялся:
— Я почти забыл, насколько смешно обсуждать такие вопросы с Отвернувшимся.
Оба рассмеялись, но Рей Диас быстро вернулся к серьезному разговору.
— Доктор Аллен, вы, как и все прочие, рассматриваете стратегию Отвернувшихся как нечто загадочное. На сегодняшний день водородная бомба является самым мощным пригодным к бою оружием, доступным человечеству. Разве не естественно сосредоточиться на этом? Я полагаю, что мой подход к проблеме является правильным.
Собеседники остановились посреди тихой лесной тропинки, по которой они прогуливались.
— Ферми и Оппенгеймер ходили этой тропинкой бессчетное число раз, — рассказал Аллен. — После Хиросимы и Нагасаки большинство разработчиков первого поколения ядерного оружия провели остаток своей жизни в депрессии. Им было бы легче, если бы они знали, какую задачу человечество теперь ставит перед своим оружием.
