раскрыть свой зонт. В последние два дня он держал все ту же дистанцию от Тайлера — и физически, и духовно. Они были в Тиране, в музее пилотов- камикадзе. Перед ними возвышалась статуя летчика рядом с белым самолетом, бортовой номер 502. Слабый дождь окрасил поверхность статуи и самолета, делая их похожими на настоящие.
— Обсуждать мое предложение не имеет смысла? — спросил Тайлер.
— Я настоятельно рекомендую вам не поднимать этот вопрос с репортерами. Будут неприятности. — Слова Коити Иноуэ были такими же ледяными, как и дождь.
— Все еще больное место, даже по сей день?
— Не от истории боль, а от вашего предложения воссоздать отряды камикадзе. Почему вы не предлагаете такое в США или в каком-нибудь другом месте? Что, японцы — единственные в мире, кто умрет с готовностью, исполняя свой долг?
Тайлер сложил зонт и приблизился к Коичи Иноуэ. Тот не отшатнулся; однако, похоже, вокруг него существовало некое силовое поле, не позволившее Тайлеру подойти ближе.
— Я никогда не утверждал, что будущие отряды камикадзе будут состоять только из японцев. Это международные силы. Но идея камикадзе возникла в вашей великой стране; так разве не естественно возродить их именно здесь?
— Какой смысл в такой атаке против инопланетян? Поймите, эти отряды достигли лишь ограниченного успеха; они не повлияли на ход войны.
— Господин министр, я строю флот космических истребителей, вооруженный, в частности, шаровыми молниями. Для создания молний мы воспользуемся термоядерным оружием повышенной мощности, а потом разгоним получившиеся шары плазмы в электромагнитном поле. Но высокой скорости полета, как у ракеты, мы не добьемся — для того потребуется катапульта длиной в десятки, если не сотни километров. Разумеется, это нереально. Кроме того, шаровая молния после выстрела не может управляться электроникой, как самонаводящаяся ракета, не может маневрировать в случае противодействия со стороны неприятеля. Стрелять шаровой молнией можно только с близкого расстояния, выполняя прицеливание вручную. В этом и состоит идея ведения войны с помощью нео-камикадзе, а вовсе не в том, чтобы пилотируемые людьми истребители таранили цели врага. Конечно, как и при таране, смертность будет высокой.
— Но зачем вам нужны люди? Разве истребитель, управляемый компьютером, не способен приблизиться к вражескому кораблю?
Этот вопрос дал Тайлеру шанс, которого он ждал, и он возбужденно заговорил:
— В этом и заключается проблема! Сегодняшние компьютеры не способны заменить человеческий мозг. Для создания квантового и других компьютеров нового поколения требуются открытия в фундаментальных науках. Но это невозможно из-за софонов. Через четыре столетия компьютерный разум будет все так же ограничен; оружие, управляемое людьми, будет по-прежнему вне конкуренции. По правде сказать, создание отрядов камикадзе сегодня имеет лишь символическое значение. Сменится десять поколений, прежде чем кто-то из них пойдет в бой, к своей смерти. Но заложить основание духа и веры нужно сегодня!
Коити Иноуэ впервые повернулся к Тайлеру. Его мокрые волосы прилипли ко лбу, и капли дождя на лице были похожи на слезы.
— Такой подход подрывает моральные устои современного общества. Человеческая жизнь превыше всего. Государство и правительство не имеют права потребовать от человека пойти на смерть. Я припоминаю слова, которые сказал Ян Вэйли в «Легенде о героях галактики»[20]: «От этой войны зависит судьба страны; но что она значит в сравнении с личными правами и свободами? Просто делайте все, на что способны».
Тайлер вздохнул:
— Знаете что? Вы выкинули на помойку свой самый ценный ресурс!
Он раскрыл зонт, повернулся и в гневе ушел. У ворот музея он оглянулся. Коити Иноуэ так и стоял под дождем рядом с памятником.
Тайлер шел, и ветер с моря дул ему в лицо. Его мысли вернулись к одной фразе из предсмертного письма пилота-камикадзе к своей матери. Он видел эту записку в музее.
— Дело обстоит хуже, чем я предполагал, — сообщил Аллен Рей Диасу. Они стояли возле черного обелиска, высеченного из куска лавы. Он возвышался на месте взрыва первой в истории атомной бомбы.
— То есть, она устроена совсем по-другому? — спросил Рей Диас.
— Абсолютно по-другому, если сравнить с современными атомными бомбами. Создание ее математической модели будет в сто раз сложнее. Это гигантский проект.
— Что от меня требуется?
— Козмо работает на вас, верно? Отправьте его в мою лабораторию.
— Вильям Козмо?
— Да.
