Вечная жизнь Смерти

учила в школе, — произведение давно забытого китайского поэта эпохи Республики:

Солнце село.
Горы, деревья, скала, река,
Все величественные здания погружены в тень.
Люди с большим интересом зажигают лампы,
В предвкушении того, что увидят,
В надежде найти то, что хотят.[52]

Эра Космических Убежищ, год 11 • Скорость Света II

Конечной целью путешествия Чэн Синь и Цао Биня был Гало-Сити, космоград среднего размера. Средними считались убежища, внутренняя площадь которых составляла от пятидесяти до двухсот квадратных километров. Обычно такие города входили в конгломераты крупных космоградов, но два средних города, Гало-Сити и Скорость Света II, располагались поодаль от основного юпитерианского кластера, почти вне защитной тени планеты.

На пути к Гало-Сити шлюпка пронеслась мимо Скорости Света II. Цао Бинь рассказал спутнице, что Скорость Света II некогда была городом науки — в нем располагался один из двух исследовательских центров, работающих над проблемой замедления скорости света; но люди ушли оттуда. Чэн Синь очень заинтересовалась и захотела сделать остановку. Цао Бинь неохотно повернул шлюпку в требуемую сторону.

— Может, просто поглядим снаружи, и хватит? — буркнул он. — Внутрь лучше бы не соваться.

— Это опасно?

— Да.

— Но мы же были внутри Океании I, а там тоже опасно!

— Там всё совсем по-другому. Внутри Скорости Света II никого нет. Это… это город-призрак. Во всяком случае, все так говорят.

Шлюпка приблизилась к космограду, и Чэн Синь поняла, что тот действительно обратился в руины. Он не вращался, внешнюю обшивку рассекали трещины и разломы. В некоторых местах оболочка отсутствовала совсем, открывая взору внутреннюю структуру. Разглядывая эти впечатляющие останки в свете прожекторов шлюпки, Чэн Синь ощутила одновременно и ужас, и благоговение. Безжизненный космоград напоминал выбросившегося на берег кита, который лежит недвижно уже многие-многие тысячелетия. Жизнь давно вытекла из него, остались лишь ссохшаяся, потрескавшаяся шкура да скелет. Ей казалось, будто она смотрит на сооружение, которое старше афинского Акрополя и скрывает в себе еще больше тайн.

Они медленно двинулись к большой — в несколько раз шире, чем их шлюпка — бреши. Между балками внутренней конструкции, искореженными и погнутыми, открывался путь внутрь убежища. Луч прожектора проник туда и осветил далекую «землю», совершенно голую.

Шлюпка вошла в город и, пройдя немного, остановилась и начала обшаривать прожекторами окружающее пространство. Чэн Синь рассмотрела, что, куда ни кинь взгляд, «земля» оставалась такой же голой. Отсутствовали не только строения — не было вообще никаких признаков того, что когда-то здесь обитали люди. В «земле» виднелись лишь пересекающиеся балки несущей конструкции.

— Это просто пустая оболочка? — спросила Чэн Синь.

— Нет.

Цао Бинь смотрел на свою спутницу несколько мгновений, словно оценивая, достаточно ли у той мужества. Затем протянул руку и выключил прожектора.

Поначалу Чэн Синь видела только темень. Прямо перед ними сквозь пробоины в обшивке струился звездный свет, так что казалось, будто она смотрит в ночное небо через развороченную крышу. Наконец глаза приспособились, и Чэн Синь обнаружила, что внутренность мертвого города не совсем темна — она мерцает призрачным голубым светом. Чэн Синь прохватил озноб. Она постаралась взять себя в руки и вгляделась в источник света. Голубое сияние исходило из самого центра космограда.

Оно беспорядочно дрожало, словно помаргивающий в тике глаз. На голой «земле» шевелились странные тени. Пейзаж походил на безжизненные пустоши, озаряемые в ночи сполохами на горизонте…