параноика это мощное черное колесо раздавило бы любую преграду. Чэн Синь была как травинка, не способная даже замедлить движение этого гигантского колеса. И всё же она не собиралась уступать.
Однако события развивались не так, как она ожидала. Взгляды солдат один за другим обратились к вождю. Удушливое напряжение, казалось, начало отпускать Чэн Синь, но дышалось ей по-прежнему с трудом. Уэйд продолжал смотреть сквозь прозрачный купол на маленькую платформу с лежащими на ней волосками так, словно это был священный алтарь. Чэн Синь представила себе, как однажды Уэйд собрал своих воинов вокруг этого алтаря, чтобы предречь войну…
— Может, подумаешь еще немного? — произнес Уэйд.
— Нет необходимости. — В голосе Чэн Синь звучали стальные нотки. — Я приняла окончательное решение. Прекратите сопротивление и передайте правительству всё антивещество, имеющееся в Гало-Сити.
Уэйд поднял голову и посмотрел на Чэн Синь с беспомощностью и мольбой. На лице этого человека подобное выражение появлялось нечасто. Потом он медленно проговорил:
— Если мы теряем нашу человеческую натуру, мы теряем многое, но если мы теряем нашу звериную натуру, мы теряем всё.
— Я выбираю человеческую, — отрезала Чэн Синь, глядя на каждого присутствующего по очереди, — и верю, что и все вы тоже.
Би Юньфэн собирался что-то сказать, но Уэйд остановил его. Глаза лидера Гало-Сити потускнели. Что-то ушло из них, погасло навсегда. Бремя лет внезапно навалилось на этого человека, и стало видно, как он устал. Он оперся рукой о металлический стол и медленно опустился в кресло, которое кто-то подкатил к нему. Затем поднял руку и, не поднимая глаз, сказал:
— Сложите оружие. Боеприпасы оставьте здесь. — Он указал на стол перед собой.
Поначалу никто не шевельнулся, но Чэн Синь почувствовала: что-то смягчилось. Тьма начала рассеиваться. Солдаты отвернулись от Уэйда, их взгляды потеряли жесткость. Наконец, кто-то подошел и положил на стол оба своих патронташа. Хотя солдат сделал это аккуратно, при звуке металла, царапнувшего о металл, Чэн Синь вздрогнула. Ремни лежали на платформе недвижно, словно две золотистые змеи. Подошел второй боец и положил свои патронташи, затем еще один и еще. Вскоре на столе уже громоздилась золотая груда. Когда все патроны были сданы, звон металла прекратился, и всё снова затихло.
— Прикажите всем нашим агентам в Мире Убежищ разоружиться и сдаться правительству Федерации, — сказал Уэйд. — Правительство Гало-Сити будет сотрудничать с флотом в вопросе сдачи города. Не предпринимайте никаких необдуманных действий.
— Хорошо, — ответил кто-то. Когда солдаты, одетые в черное, лишились своих патронташей, в помещении стало еще темнее.
Уэйд жестом велел бойцам уйти. Они бесшумно удалились, и зал посветлел, как будто вместе с ними ушла темная туча. Уэйд с трудом встал, обошел гору патронов и медленно приподнял стеклянный колпак. Дунул на платформу, и волоски исчезли. Он закрыл купол, повернулся к Чэн Синь и улыбнулся:
— Видишь, девочка, я сдержал свое обещание.
Инцидент в Гало-Сити был исчерпан, но правительство Федерации не сразу раскрыло публике тайну существования оружия на антиматерии. Международное сообщество решило, что происшествие завершилось, как и должно было завершиться, поэтому особой реакции с его стороны не последовало. Престиж концерна «Гало», строителя гелиоцентрического ускорителя, был так высок, что на случившееся закрыли глаза. Общественность высказалась за то, чтобы никого не отдавать под суд, а городу разрешить как можно скорее вернуться к самоуправлению. До тех пор пока концерн «Гало» держит свое обещание не возобновлять исследования и разработки в области пространственного двигателя и не препятствует надзору Федерации, пусть он занимается, чем хочет.
Но спустя неделю командование Федерального Флота поведало миру о захваченных патронах с антивеществом. Золотая пирамида Смерти повергла всех в шок.
Концерн «Гало» тут же объявили вне закона, и федеральное правительство конфисковало всё его имущество, включая гелиоцентрический ускоритель частиц. Флот объявил о долгосрочной оккупации Гало-Сити. Академию наук и Инженерную академию распустили. Триста человек, в том числе Уэйда и других руководителей концерна и городских сил самообороны, арестовали.
Суд Федерации обвинил Томаса Уэйда в преступлениях против человечества, военных преступлениях и нарушении закона, запрещающего исследования в области двигателя, искривляющего пространство. Приговором стала смертная казнь.
Чэн Синь пришла в следственный изолятор при Верховном федеральном суде, расположенный в космограде Земля I — столице Федерации Солнечной системы, чтобы увидеться с Уэйдом в последний раз. Они смотрели друг на друга сквозь прозрачный барьер, не говоря ни слова. Чэн Синь увидела, что этот человек, ста десяти лет от роду, был тих и спокоен, как вода на дне пересыхающего колодца — на ней больше никогда не поднимутся волны.
Через окно в барьере Чэн Синь передала Уэйду ящик с сигарами, купленный в Океании I. Уэйд открыл его, вынул три сигары из десяти и толкнул ящик обратно.
— Остальные выкурить не успею, — проговорил он.
