Чэн Синь задыхалась, содрогаясь от рыданий. Но следующие слова привлекли ее внимание:
— Подумай сама! Если они смогут оживить этот мозг, какая оболочка будет для него идеальной?
Голос не разменивался на бесполезные утешения, он говорил о конкретных вещах.
Чэн Синь подняла голову и сквозь стоящие в глазах слезы рассмотрела пожилого седого мужчину. Это был лучший нейрохирург мира, профессор Гарвардской школы медицины. Именно он руководил операцией.
— Такой оболочкой окажется тело, в котором мозг находился изначально! В любой клетке мозга содержится вся генетическая информация, необходимая для воссоздания целого организма. Они наверняка клонируют тело и пересадят мозг. Тогда Тяньмин вернется к полноценной жизни.
Чэн Синь неотрывно глядела на стальной цилиндр. По ее лицу текли слезы, но она не стыдилась их. Затем девушка опомнилась и ошеломила присутствующих:
— А что он там будет есть?
Она выбежала из комнаты так же стремительно, как и вбегала.
На следующий день Чэн Синь, бледная как смерть, вошла в кабинет Уэйда и передала ему небольшой конверт:
— Эти семена необходимо положить в капсулу зонда.
Уэйд открыл конверт и вытряхнул на стол дюжину маленьких пакетиков. Он с интересом перебирал их:
— Пшеница, кукуруза, картофель… а это… овощи, если не ошибаюсь? А вот это — красный перец?
— Он его очень любит, — кивнула Чэн Синь.
Уэйд собрал пакетики обратно в конверт и оттолкнул от себя:
— Нет.
— Почему? Они же весят всего восемнадцать грамм!
— Мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы избавиться даже от одной десятой грамма лишней массы.
— Ну так сделайте вид, что его мозг весит на восемнадцать грамм больше!
— Но он ведь не весит больше, разве нет? Из-за этих граммов капсула полетит медленнее и встретит флот Трисоляриса на много лет позже. — На лице Уэйда вновь появилась холодная усмешка. — И вообще, он же теперь только мозг — у него нет ни рта, ни желудка. Зачем ему еда? Не верь басням о клонировании. Трисоляриане просто сунут его в приличный инкубатор, чтобы он не умер.
Чэн Синь захотелось вырвать сигару из руки Уэйда и затушить о его физиономию. Но она сдержалась.
— Тогда я пойду к вашему начальству.
— И ничего не добьешься. Тогда что?
— Я уволюсь!
— Не отпущу. Ты всё еще нужна агентству.
Чэн Синь горько рассмеялась:
— Вы не можете меня остановить. Вы мне даже не начальник!
— Ты ничего не сделаешь без моего позволения.
Чэн Синь развернулась и направилась к двери.
— «Лестнице» требуется послать в будущее кого-нибудь, знакомого с Тяньмином.
Чэн Синь остановилась.
— Однако этот человек должен работать на АСР и находиться под моим руководством. Тебя это интересует? Или всё же подашь заявление об уходе?
Чэн Синь снова зашагала к двери, но на этот раз не так решительно. Наконец, она опять остановилась. Голос Уэйда зазвучал снова:
— Подумай хорошенько!
— Я согласна отправиться в будущее, — проговорила Чэн Синь, опираясь на дверной косяк. Она так и не обернулась.
Чэн Синь довелось увидеть зонд «Лестницы» лишь однажды, когда на орбите раскрылся его парус. Гигантское полотнище площадью двадцать пять квадратных километров ненадолго засияло под лучами солнца. Тогда Чэн Синь находилась в Шанхае. На угольно-черном небе возникла красно-оранжевая точка и понемногу начала тускнеть. Через пять минут она полностью исчезла, будто возникший из ниоткуда глаз, бросивший взгляд на Землю и лениво опустивший веко. Вывод зонда за пределы Солнечной системы не был доступен для наблюдения невооруженным глазом.
Чэн Синь утешало, что вместе с Тяньмином в капсуле летели семена — хоть и не те, что принесла она, а другие, тщательно отобранные отделом космического растениеводства.
Огромный парус весил 9,3 килограмма. От него к капсуле тянулись четыре троса длиной по пятьсот километров. Капсулу диаметром всего лишь сорок
