исчезла.
– О чем она говорила? – тихо спросила Шиней, посмотрев на него, тон матери ей совсем не понравился.
– Совершенная ерунда, – снова улыбнулся он, посмотрев на нее, – идем.
Он взял ее за руку, и они вдвоем сошли вниз. Битвы удалось избежать, но напряжение возле пирамиды все еще было ощутимым. Лилит невольно попятилась, наткнувшись спиной на Нииру, когда Хасса-Рох и Шиней подошли к ним.
– Лилит, – сказал он, – я знаю, что ты не хочешь уходить, и у тебя нет особых причин для какой-то любви и доверия ко мне, но сначала выслушай, прежде чем принять решение. Я всегда был здесь чужаком, впрочем, как и все люди. И до сих пор мне здесь нет места, хотя мой народ уже давно процветает в этом мире. Ты – моя дочь, хочешь ты этого или нет. Когда мне позволили вернуться сюда, мне также было сказано, что я смогу забрать своего потомка. Ты – единственная из оставшихся после меня, кого здесь ничто не держит.
– Поэтому ты решил, что уйти должна я? – усмехнулась Лилит.
– Это решил не я, – ответил Хасса-Рох, – я лишь увидел, что должна ты.
– А ты? – Лилит посмотрела на мать. – Тоже прогоняешь меня?
– Нет, – тихо ответила Шиней, подойдя к дочери и обняв. – Я всегда хотела защитить тебя. Но здесь ты не будешь в безопасности. Рофам вернется, я знаю. И демоны никогда не оставят нас в покое. Они не забывают старых долгов.
– Я бы могла помогать тебе, – тихо ответила Лилит, крепко зажмурившись, чтобы помешать течь слезам.
– Тогда уходи с отцом – он сможет защитить тебя, – умоляюще прошептала Шиней.
– А ты?
– Я должна остаться. И исправить то, что сделала. А ты не должна расплачиваться за мои ошибки.
– Твой пегас, – сказал Хасса-Рох, – сможет перенести тебя в мой мир – там его дом.
– Что же меня там ждет? – спросила Лилит.
– Что сама захочешь, – ответил мужчина, – ты свободна, дочь. Это редкий дар – не используй его во зло.
Она кивнула и обернулась к Ниире и Ранти. Чуть в стороне от них спокойно стоял, дожидаясь, когда все уляжется, огромный вороной конь. Гигантские черные крылья были уже полурасправлены, и он, чувствуя близкую дорогу, несколько раз ударил копытом в землю. Взгляды Лилит и Нииры встретились, и эльфийка улыбнулась ей, уже без издевки и иронии.
– Прощаемся, даже еще толком не познакомившись, – улыбнулась в ответ Ниира.
– Это не конец, – ответила Лилит, – встретимся еще. Спасибо, что не обижали его.
Она подошла к Хэнге и запрыгнула в седло. Конь расправил крылья и рванул с места в галоп, взмыв над землей. Они облетели пирамиду по широкому кругу, и пегас нырнул в открытый портал.
– Ниира, – тихо позвал Хасса-Рох.
Она вздрогнула от неожиданности и вопросительно посмотрела на него.
– Мое время тут подходит к концу, – сказал он, – но я все же спрошу: хочешь ли ты отправиться с Лилит?
– Нет, – подумав, твердо ответила девушка, – вы правы, меня здесь слишком многое держит. – Она невольно покосилась на стоявшего рядом Ранти. – И я прошу вас, скажите, что с моим братом?
– Ничего страшного, – улыбнулся Хасса-Рох, – я держу свое слово. Когда я уйду, он вернется. Твоя сестра тоже, – посмотрел он на Тэнаэ, предупреждая ее вопрос.
Эльфийка молча кивнула, внимательными бирюзовыми глазами смотря на него.
– Ему вы тоже предложите уйти? – спросила Ниира.
– Нет, – ответил Хасса-Рох, посмотрев на Шиней, – он – защитник и не сможет оставить свою подопечную.
Ниира кивнула, подавив вздох облегчения. А маг с лукавой улыбочкой повернулся к Ранти.
– Эльф, ты правда думал, что конь умеет говорить? – с трудом сдержав смешок, поинтересовался он. – Должен тебя разочаровать, но там, на крыше, был всего лишь я.
Ранти озадаченно почесал макушку и улыбнулся изумленно воззрившейся на него Ниире.
– Тахира, – посмотрел маг на сжавшуюся оркессу, взгляд его вновь стал серьезным, – я простил тебе смерть моего сына. И более того, твое проклятие будет снято.
Женщина расширенными глазами посмотрела на него, онемев.
– Да, – будто что-то вспомнив, улыбнулся Хасса-Рох, – и передай Хорну, когда очнется, что мир стоит научиться ценить таким, каков он есть.
Она так же молча кивнула, а Хасса-Рох посмотрел на стоявшую рядом Шиней и, крепко сжав ее руку, отвернулся к пирамиде.
– Проводи меня, – едва слышно попросил он.
Они поднялись к верхнему алтарю. Шиней помогла ему дойти до первой ступени и невольно заплакала, чувствуя, как быстро он начал слабеть.
