шаманам племени накладывают такую «печать прародителя». Считается, что это усиливает связь с Паворгом и соответственно с огненной стихией. Свирепое лицо Слимпа тем не менее было бы даже красиво, если бы не надменное выражение и злоба, часто проскальзывающая в его чертах.
Слимп несколько мгновений смотрел на остановившуюся женщину, потом расхохотался.
– Это ты, что ли, моя убийца?! – сквозь смех поинтересовался он.
Новый приступ хохота сложил его почти пополам. Алиэнтэль молча улыбнулась, затем протянула вперед левую руку, до этого момента спрятанную за спиной, и бросила отрубленную голову Дарге под ноги королю.
Смех Слимпа резко прервался, когда он увидел мертвые глаза своего старого друга и соратника.
– Тварь, – прошептал он, с бешенством посмотрев на женщину, – ты убила его! Ты умрешь… – прорычал орк, в зеленых глазах вспыхнули желтые звериные огоньки.
Алиэнтэль выхватила второй меч. Она и не надеялась одолеть орка в открытом бою, ей нужно было просто немного времени подержать его на месте до подхода помощи. Он рванулся к ней, ослепленный яростью и чувством мести, и не заметил, как стена за его троном потемнела и начала отекать на пол густыми наплывами, словно таяла из-за высокой температуры. Зато это не ускользнуло от внимания Алиэнтэль, сблокировавшей страшный удар скрещенными мечами, бросивший ее на колени.
– Не уйдешь, – прошипел орк, попытавшись достать ее клинком.
Алиэнтэль никак не могла подняться, просто чудом уворачиваясь от ударов и блокируя его мечи. Она услышала, как он что-то быстро зашептал, и попыталась вскочить, уже понимая, что истекают последние секунды ее жизни. Клинки орка охватило красноватое пламя, и удар, многократно усиленный огненной магией, разломал ее меч, вскинутый в защитном жесте, и рассек плечо, а затем и грудную клетку почти до сердца. Рука отнялась, и Али снова рухнула на колени, выронив второй меч и пытаясь зажать кровавую рану ладонью, через пальцы быстрыми ручейками потекла кровь. Но она успела.
– Бейте! – крикнула эльфийка, падая на пол.
Слимп обернулся и увидел целую группу, ворвавшуюся в зал из стены за троном. Орк оскалился и попытался броситься к магине, тоже темной эльфийке, уже сплетающей заклинание, но не смог даже с места сдвинуться – заклинательница успела наложить свою печать. А к нему бежали еще двое: маленькая гномка[1] ростом не выше пояса взрослого человека, со щитом и легким двусторонним топором наперевес, и огромный белый тигр. Яркие синие глаза зверя с яростью смотрели на орка.
Зеленый луч врезался в тело короля раньше, чем они добежали до него, парализовав и бросив на колени. Тэнаэ успела отправить вслед за первым заклинанием еще три подобных, а орк все и не думал сдыхать! Тигр, первым подскочивший к Слимпу, ударил его острыми когтями, располосовав доспех и кожу под ним.
Аанти, держа перед собой щит, замахнулась топором. Ее удар пришелся в основание шеи и рассек Слимпа почти до середины груди. С такими ранами уже не живут, но орк, как только прошел парализующий эффект от заклинания, попытался встать и поднять свои мечи.
Тигр ударил его еще раз, уже сильнее и по голове, отправив Слимпа на пол. А гномка подхватила один из мечей орка и с размаха вогнала ему в грудь, прямо в сердце. Слимп забился и затих, глаза его начали стекленеть.
– Ух, ну и верзила, – выдохнула Аанти, – думала, он сейчас опять вставать начнет…
Тэнаэ быстро подбежала к ним, с ужасом смотря на Алиэнтэль, над которой уже колдовал Зак, рассеявший трансформацию. Из синих глаз жреца текли слезы, но он молча продолжал лечение. От дрожащих рук мужчины струился слабый белый свет, проникающий в кровоточащую рану и быстро заполняющий глубокий рубец. Разорванная плоть на глазах начала срастаться.
– Нужна помощь? – с трудом оторвав взгляд от страшной раны сестры, спросила волшебница.
– Ты мне ничем не поможешь, – резко ответил он и кивнул на орка, – им лучше займитесь.
А из тоннеля за троном тем временем выбралась еще одна гномка с большим мешком за плечами, за ней по пятам ехал небольшой рабочий голем. Звали гному Сурови, и была она маленькая и такая же хрупкая, как первая, с темно-рыжими, почти красными, волосами, собранными на голове в два пучка, и с серьезным взглядом больших темно-зеленых глаз. Аанти же, напротив, казалась слишком светлой по сравнению с соплеменницей. Хрупкое телосложение, волосы пшеничного цвета с играющей в них на солнце рыжиной, задорные веснушки и огромные изумрудные глаза делали ее больше похожей на веселого ребенка, чем на взрослую женщину и опытную воительницу.
– Вы уже… – начала Сурови, потом ее взгляд наткнулся на распростертое тело Слимпа, и побледневшая гнома[2] с трудом договорила: – Закончили дело, значит?
– Как видишь, – хмыкнула Аанти, попинав мертвое тело.
– Сурови, сможешь поставить двери на место? – спросила Тэнаэ, оглянувшись на мастерицу.
Гномка посмотрела на вывороченные створы и, неуверенно кивнув, начала отдавать необходимые указания голему, который принялся пристраивать их на прежнее место.
– А мы разве не уходим? – нервно спросила она, оглянувшись на своих спутников.
– Али серьезно ранена, нужно время, – ответила Тэнаэ, – и орка тут нельзя оставлять, – она кивнула на Слимпа, – в замке еще много его воинов.
