колонны. Весело потрескивают дрова в очаге, обильно накрыт стол. С божницы знакомо улыбается златоусый, златоволосый Даждьбог, похожий на хозяина дома. Ардагаст с Ларишкой сняли пояса с оружием, сбросили башлыки, тёплые кафтаны, оставшись в вышитых сорочках: вышивать тохарка тоже умела — причудливо, по-восточному. Тут они с Добряной многое переняли друг у друга.
А к ним уже бежали, радостно смеясь, отталкивая друг друга, дети.
— Тётя! А где мой ножик? На Золотой горе? — спросил Ардафарн.
— Ещё дальше: у самого Даждьбога на Белом острове. А ты, наследник, как без меня управлялся?
— А мы с Валамиром всех троих Андаковичей побили. Они перед Рождеством, как в селе смута была, хотели Доброслава побить. А ещё они тебя и маму Ларишку плохими словами ругали и кричали, что вас Фарзой в темницу посадит, к крысам.
— Проучили их — и ладно. Только зря не обижайте, они теперь сироты.
— У них скоро мачеха будет. Тётя Милуша! — поспешила поделиться новостью одна из царевен.
Ардагаст развернул шкуру белого медведя:
— Угадайте, что за зверь?
— А белых медведей не бывает, — озадаченно произнёс Доброслав.
— У нас в Скифии всё бывает, только поискать надо.
Зореславич бросил шкуру на пол и растянулся на ней, привалившись спиной к стене. Обе женщины устроились рядом, прижавшись к нему, а дети затеяли весёлую возню друг с другом и со взрослыми.
— Эх! До края света дошёл и ещё дальше, всякие чудеса видел, а лучше нашего дома ничего не нашёл.
Ардагасту, царю росов и венедов, было всего двадцать девять лет.
Словарь божеств, упоминаемых в романе
