дружным воем — как волки вожака. Ведь это был весёлый и отважный солнечный бог, повелитель волков, которого венеды звали Ярилой, а росы-сарматы — Аорсбарагом, Белым Всадником. Он когда-то вёл рать Ардагаста через нурские и северянские дебри, а теперь указывал ей путь к Солнечной стреле.
Следуя за Белым Всадником, царский конь миновал мост, ступил на мыс, прошёл несколько шагов берегом восточной, Белой реки — вода в ней действительно была светлой, серебристо-белой. Конь обернул голову и призывно заржал. А бог-всадник исчез, будто растворившись в свете утреннего солнца, тут же ставшего из красного белым. Удмурты радостно зашумели. Довольны были и росы: неловко ведь было бы отказать в помощи тем, кто так хорошо их принял. Не по-росски это!
Ардагаст, положив руку на золотую рукоять меча, первым двинулся по мосту пешком. Следом Вышата и удмуртские жрецы повели коней для жертвоприношения. Вишвамитре вспомнился обряд ашвамедхи — жертвования коня. Царь шёл с войском за священным конём и покорял все земли на пути, указанном коню самими богами. Только великий царь мог совершить такой обряд. А Ардагаст был всего лишь подручным царём Фарзоя, великого царя Аорсии...
Войско росов и удмуртов миновало последний удмуртский городок. Правый, восточный берег Ра был высок и лесист, а по другую сторону реки простиралась до самого горизонта степь — бескрайняя, загадочная и опасная. В любой миг оттуда могли вырваться на быстрых породистых конях союзники аргиппеев — восточные роксоланы. Западная ветвь роксоланов, владевшая землями от Днепра до Танаиса, была сильным племенем. Их царь Роксаг — Сияющий Олень, отважный, наглый и удачливый, то подчинялся Фарзою, то воевал с ним.
С востока в Ра впадала речка Гнилой Танып — тихая, заросшая осокой, с мутной водой и топкими берегами. На пригорке стояло святилище — огороженная тыном осиновая роща. На кольях белели коровьи и конские черепа. Лютица покачала головой:
— Ну и место для святилища! Вода гнилая, болото, деревья недобрые... Бесов небось полно?
— Да, — кивнул Акмар. — Отсюда до аргиппеев леса глухие. Много чертей в них: один кривой, однорукий; другой — с копытами, ноги лохматые, людей ест; третий — тоже людоед, с волчьими зубами. В реке — водяной, косматый, один глаз на спине. Злые все, но жертв много не требуют. Вот керемети — тем много надо, особенно самому Луду...
— Защищай ещё чертомолов этих... — недовольно сказал вполголоса дреговицкий княжич Всеслав.
— Давно ли сами такими были? Забыл, какими глазами глядел, когда Ардагаст Чернобожий дуб корчевал? — возразил ему Неждан Сарматич, сын Сагсара.
Оба молодых воина были в числе русальцев — двенадцати лучших дружинников Ардагаста, умело владевших не только мечом, но и волшебным жезлом.
А с востока уже доносилось конское ржание. К Таныпу выходил большой конный отряд. Оружием и одеждой всадники напоминали сарматов, но волосы не падали на плечи из-под шлемов и колпаков с меховыми околышами. Аргиппеи брили голову и за это были от соседей прозваны «плешивыми». Над отрядом колыхался увенчанный бронзовой волчьей головой бунчук с тремя конскими хвостами. Впереди ехал молодой стройный воин в отороченном соболями коротком красном плаще поверх кольчуги. Рядом — женщина в островерхой шапке с роскошным околышем из огненно-рыжей лисы. На груди женщины сверкали бронзовые украшения.
У самой реки предводитель всадников придержал коня и поднял руку в степном приветствии:
— Я Санаг, царь аргиппеев. Кто ты, сармат? На твоём знамени я вижу тамгу росов.
Над росской дружиной ветер развевал красный стяг с золотой тамгой — трезубцем. Зореславич поднял руку:
— Я Ардагаст, царь росов.
— Твои подвиги известны всей степи. Но что ты, враг дэвов и колдунов, делаешь с этими лесными крысами? В этом святилище они убили моего двоюродного брата Сандарза. Если ты и вправду царь Ардагаст, помоги мне покарать это бесово племя. Сожжём их городки, угоним стада, а их самих продадим сарматам!
— Они чтут Небо и Солнце выше бесов и говорят, что не приносили твоего родича в жертву. Я не ищу с тобой войны и хочу рассудить вас по Огненной Правде, если ты не глух к ней. Когда-то вас, аргиппеев, считали справедливейшими из людей.
— Разве ты видел сам, кто убил моего родича?
— Ты этого тоже не видел. Но со мной великий волхв Вышата. Его чары могут раскрыть многие тайны. Но зачем перекликаться через речушку? Зайдём вместе в святилище.
Санаг, явно недовольный, вертел в руках плеть. Но женщина в лисьей шапке склонилась к нему, и царь аргиппеев направил коня в реку. За ним последовали женщина и десяток знатных аргиппеев. Они хотели въехать в святилище верхом, но Ардагаст вошёл туда пешим, и им пришлось слезть с коней из уважения к знаменитому воителю. Вслед за Зореславичем вошли Ларишка, Ардагунда, русальцы, Волх и Вышата с двумя волхвинями, а также Акмар, Идна и Ядыгар.
В священной роще стоял небольшой сруб под крышей из горбылей. Акмар открыл дверцу. За ней был виден чёрный деревянный идол и берестяной короб со священными предметами. Старик воздел руки:
