части молодёжи культурные традиции, превращающая пацанов в придатки к машине-автомату. Покемономания будет посильнее обычных компьютерных войнушек.
– Согласен, – сделался серьёзным Делягин, осанистый, с волнистыми светлыми волосами. – Друзья моих детей так увлеклись покемонами, что перестали учиться. Я бы смотрел на это повальное увлечение сквозь пальцы, ну хочет человек с ума сойти – туда ему и дорога, если бы не видел цель разработчиков игры.
– И какая же это цель? – поинтересовался Сурмянов.
– Разведка, – пожал плечами Делягин.
– Не только разведка, – сказал Калиничев. – Хотя уши проекта и торчат из венчурного фонда In-Q-Tel, созданного ЦРУ ещё в тысяча девятьсот девяносто девятом году. Разумеется, спецслужбам США, да и остального мира, полезно иметь в России в реальном времени сотни агентов с камерами в нужном месте и в нужное время. В том числе – в наших институтах и коридорах власти. Но кроме того, покемоноловля даст сто очков вперёд любому флешмобу, потому что она тотальна. А что это означает, товарищи генералы?
– Договаривайте.
– На этой платформе успешно отрабатывается инструментарий управления массовым сознанием, причём с загрузкой смысла извне. Вот так и готовятся нынче «оранжевые революции». Я прав, Мирон Андреевич?
– Более чем, – сдержанно ответил Волгин.
– А вы что молчите, Сергей Сергеевич?
Сурмянов пригладил широкой ладонью ёжик седеющих волос.
– Я не настолько человеколюбив, чтобы с радостью созерцать толпы идиотов в процессе идиотизма.
Присутствующие рассмеялись, понимая чувства главкомфлота.
– Поддерживаю стратегически, – сказал Волгин, кашлянув. – Я тоже не приемлю современные увлечения молодёжи, хотя мы сами виноваты в потере ими нравственной ориентации. Прочитал недавно рекламное объявление в газете, центр современного искусства МАРС приглашает посетить «масштабную коллаборацию в области интерактивных модераций и стрит-арта». Как вы думаете, кто пойдёт полюбоваться на эту «коллаборацию»?
– Далеко не идиоты, – улыбнувшись, качнул головой Делягин. – Но люди типа небезызвестного Марата Гельмана, мнящие себя великими ценителями искусства, способные восхвалять любое уродство как гениальное произведение.
– И ведь пойдут, – с сожалением сказал Сурмянов.
– Потому что зомби-программы неолибералов действуют не только на молодёжь, в Сети полно мудаков, поддерживающих внутриполитический курс правительства на оболванивание масс, и даже отмена ЕГЭ, о которой заговорил новый министр образования, не спасёт ситуацию.
– Больно вы пессимистичны, Виктор Фёдорович, – осуждающе проговорил Тумановский. – Позитивные сдвиги всё-таки намечаются, и в культуре, с новым министром, и в образовании.
– Не верьте, все лгут, обещая прекрасное будущее, цели остались теми же.
– Ну, самые патологические лжецы всё же американцы, а не наши чиновники.
– Самые патологические лжецы и предатели – украинские власти, могу привести сотни примеров, но согласен с вами, Евгений Анатольевич, и наши чиновники недалеко от них ушли.
– Товарищи, Петрян Павлович просит вас зайти к нему, – объявил секретарь, распахивая дверь.
Приглашённые потянулись в кабинет.
Евтюх жестом показал на стол для совещаний, снял наушники, поздоровался с каждым за руку.
– Присаживайтесь, товарищи генералы и адмиралы. Напитков не предлагаю, не обессудьте, нет времени на стандартные посиделки. Сергей Сергеевич, доложите о поступивших данных.
Главком ВМФ раскрыл планшетник.
– Товарищи, ледокол «Борей» добрался до нужного района Арктики и установил на дне комплекс «Цербер». Операция прошла в штатном режиме. Но… – Сурмянов помолчал, обдумывая слова, – не обошлось без сюрпризов. В точке сброса «Цербера» обнаружен необычный объект, заставивший нас, – главком посмотрел на Волгина, – пересмотреть кое-какие планы. В ноябре этого года мы собирались направить в район Северного полюса экспедицию, но, очевидно, придётся сделать это раньше.
Директор ФСБ уже был в курсе новостей, так как сообщение с борта ледокола «Борей» пришло к нему одновременно с сообщением в Минобороны, поэтому остался спокоен. Впрочем, прошло уже достаточно времени, чтобы и остальные члены совещания узнали о случившемся. Тем не менее Калиничев спросил:
– Новых известий нет?
Сурмянов отрицательно покачал головой.
– Под воду была спущена «Медуза», наш новый подводный беспилотник, но он успел передать лишь изображение объекта, который мы назвали
