моими друзьями. И мы часто видимся. Я поговорила с Вадимом после своей выписки из больницы. В больнице он старательно избегал этой темы, но после выписки, когда вампир приехал ко мне на дачу, я не выдержала.
– Тебе не кажется, что нам нужно кое-что уточнить? – спросила я.
Вадим кивнул, но промолчал. И мне пришлось первой начать разговор.
– Ты оглушил меня тогда. Почему?
Вампир не стал уточнять, когда именно. Он молча кивнул. И только через несколько минут заговорил.
– Юля, я вампир из вертикали Мечислава. Ты это знаешь.
– Ну да.
– То, что ты хотела сделать в тот момент, было самоубийством. Более того – ты бы убила и меня, и Бориса. Я не хотел этого. Я пытался остановить тебя. И у меня была только одна возможность.
– Ты ведь знал, что они убьют Даниэля?
– Я догадывался, – не стал кривить душой вампир. – Прости, но своя шкура для меня всегда была дороже. Прожив пару столетий, как-то привыкаешь жить дальше.
Я кивнула, принимая его объяснения.
– Скажи, Даниэль действительно не страдал?
– Ему не было больно, – отозвался Вадим. – И еще. Когда я тебя оглушил, он попросил у Рамиреса разрешения поговорить со мной.
– Ему разрешили?!
– Да.
– И что он сказал?!
Вадим опустил ресницы.
– Юля, он просил передать тебе, что любил по-настоящему, что судьба разлучила вас, но он надеется, что ты будешь его помнить и что если хватит сил, он передаст тебе подарок на прощание.
Я нахмурилась.
– Подарок на прощание?
– Я не знаю, что он имел в виду, – передернул плечами Вадим. – Если честно, я бы лучше промолчал.
– Ты не промолчал.
– Да. Юля…
– Да?
– Юля, не сердись на шефа. Он действительно не виноват. Просто так получилось. Вам выпали чертовски плохие карты. Но разве это повод для разлуки? Я же знаю, что он тебе нравится.
Я вскинула голову.
– Во-первых, твой шеф всем нравится. А во-вторых, если ты скажешь о нем хотя бы слово, я просто выкину тебя отсюда! Ясно?
– Ясно…
Что еще можно сказать? Валентин по-прежнему вожак стаи. Он удержался и очень доволен. Мечислав помог ему на новом посту как советом, так и вооруженной силой. Вампиры – очень убедительный аргумент. Особенно если их возраст больше ста лет. С ним мы тоже общаемся. Мы хорошие друзья. Очень. Иногда мне кажется, что Валентин немного увлечен мной, но потом я начинаю думать, что у меня паранойя, и успокаиваюсь. Кстати, он тоже называет меня «кудряшка» и уверяет, что прозвище соответствует действительности. Я уже перестала спорить. Пока Мечислав не отменит своего дурацкого приказа, я обречена носить это имя. Крестный отец, блин!
Дед и мама примчались ко мне в больницу на следующий день, после того как я пришла в себя. Я встретила их улыбкой и рассказом в духе незабвенной «Бриллиантовой руки. Поскользнулся, упал, очнулся – больница. Это я рассказала маме. Я бы и дедушке рассказала не больше, но за меня опять все решил Мечислав. Еще через два дня дед вошел в палату рано утром и посмотрел на меня так, что я поняла – знает.
– Утро доброе, дед!
– Ну ты и наворотила дел, кудряшка.
– Хоть ты-то не называй меня так!
– Не буду. Но я познакомился с одним вампиром, который дал тебе это прозвище!
– Ты веришь в вампиров?
– А у тебя шрамы по рукам и под ключицей от излишней религиозности?
Я опустила глаза.
– Мне не хотелось в психушку.
