— Так, — тут же стал более серьезным и требовательным мой голос, — начинай с плохого.
— Она возвращается, — донеслось до меня с тихим вздохом.
— Опять?! — Добавляем немного визгливых ноток в голос: — Почему каждый раз, когда у нас появляется возможность провести хоть немного времени вместе, она все портит! Сколько еще я должна это терпеть?!
— Совсем немного, родная, я придумаю, как решить эту небольшую проблему, — залебезил мой спутник. Вот опять совершенно не вяжущаяся с ним интонация!
— Уж постарайся, — зло бросаю я. — Наш сын должен носить твое имя и расти в нормальной семье, в достатке и тепле. А не: «Прости, маленький, твой папа ушел к своей второй семье», — всхлипнула я. — Я этого не переживу.
— Не беспокойся, все будет так, как ты захочешь. Всего лишь толика терпения, — поспешил успокоить меня магистр.
Я еще пару раз для убедительности всхлипнула, а потом оживилась:
— А что за второй сюрприз, которым ты хочешь загладить неприятные новости?
— Сегодня, дорогая, ты выступаешь в одной из лучших рестораций города, — торжественно объявил он.
— Правда? — ахнула я. — Нет, правда-правда? Это же моя мечта! — Я взвизгнула, изображая, как стремительно улучшается настроение. — Это, конечно, не перебьет осадок от возвращения твоей благоверной, но очень и очень неплохо. Может, меня заметят и действительно пригласят в оперу? — размечталась я.
— Конечно, заметят, — поспешил уверить меня Бриар. — Ты же у меня такая талантливая.
— Еще бы, — не стала скромничать я и весь оставшийся путь рассуждала вслух, какие из песен мне лучше спеть, чтобы выгоднее показать голос.
Здание, к которому мы приехали, мне было незнакомо, но вот следующее, ярко освещенное, было всем известно. Администрация города. В прошлый раз мы тоже ужинали неподалеку. Значит ли это, что нужный нам человек работает там? Или просто совпадение?
Ресторация явно была не самой простой, хоть и не дотягивала до той, где проходил наш первый ужин. Людей собралось много, но недостаточно, чтобы утверждать, будто это место крайне популярно. Наш столик был самым близким к сцене. Настолько, что даже я, с моим плохим зрением, замечу, если Бриару что-то передадут. Мне было предложено перекусить перед выступлением, но я отказалась, заявив, что мне не терпится ощутить себя настоящей певицей. На самом деле провести весь вечер на сцене мне гораздо проще, чем корчить из себя невесть что или пытаться заполнить паузы в разговоре очередным бредом. У меня уже не хватает фантазии, я банально не знаю, о чем бы еще пощебетать. Поэтому я поспешила воспользоваться чудесной возможностью заполнить свой рот чем-то получше бессмысленной болтовни.
Возникла небольшая заминка с репертуаром. Все-таки чаще всего я пою баллады собственного сочинения, и они весьма специфичны. Местная публика такого не поймет и не примет. И хоть часть сознания очень хотела возмутить благородное общество, я понимала, что это будет идти слегка вразрез с нашей легендой. Такие нежные и недалекие барышни, какой меня видят окружающие, о крови и убийствах не поют. Пришлось судорожно вспоминать известные романтические баллады и песни о приключениях и подвигах. Что-нибудь не слишком яркое. Люди приходят в ресторацию, чтобы поесть и отдохнуть, поэтому музыка должна не раздражать, а лишь служить приятным фоном для разговора. А уж кому надо, тот может наслаждаться выступлением. Чем и занимался магистр, попивая вино и не отрывая от меня взгляда, пока я силилась развлечь посетителей. Вопреки нашим ожиданиям, никто к нему не подходил, да и вообще не обращал внимания. Мне со сцены, пусть и не очень высокой, открывался прекрасный обзор на зал, так что я следила, периодически окидывая публику томным взглядом, не проявляет ли кто интерес к нашему столику. Одна песня, вторая… После третьей стали доноситься редкие хлопки, что для меня было очень неожиданным. После шестой аплодисментов стало гораздо больше, подозрительных личностей не появилось, и я решила устроить небольшой перерыв, чтобы промочить пересыхающее горло. Вспорхнув со сцены, подлетела к столику и, даже не успев присесть, схватила первый попавшийся бокал. Не успела донести до губ, как его отобрали.
— Тебе нельзя вино, — напомнил мне магистр и вручил апельсиновый сок.
— Ой, я совсем забыла, — смутилась я, отпивая глоток. Как же — забыла! Я специально перехватила бокал именно с вином, хотя видела второй. Надо же еще раз мимоходом напомнить некоторым личностям о моем положении. Тем самым личностям, которые опять занялись неблагородным делом подслушивания. К сожалению, заметить, кто и когда прикрепил его к столику, я не смогла, только на подходе заметила знакомое плетение на краю свисающей скатерти. Ну что ж, это дает надежду, что вечер мы проводим не зря и наши настойчивые преследователи сделают более решительный шаг, чем просто разведка местности.
— Тебе понравилось? — поспешила поинтересоваться я и, не дождавшись ответа, защебетала дальше: — Ты слышал, мне устроили овацию! Ах, как я обожаю это потрясающее чувство выступления на сцене. Когда аплодируют твоему таланту. Да, сцена — это мое призвание.
— Конечно дорогая, — поддакивал фальшивый барон. — Я поддержу тебя в любом начинании. И ты еще споешь в здании оперы.
— Ах, мечты, мечты, — вздохнула я, делая еще глоток.
— Может, ты уже нагуляла аппетит, не хочешь перекусить? — предложил он, но я, откровенно говоря, слишком нервничала, чтобы есть сейчас.
— Нет, — сморщила я носик. — Мне сегодня кусок в горло не лезет, даже как-то нехорошо от запаха еды… — И еще один серебряный в копилку
