долго не живут».
— Вообще-то, в игре долго не
— Пошел ты, Шип. Я-то точно проживу еще долго, а вот ты скоро сдохнешь. Так что…
В этот момент левая рука капитана тыльной стороной врезалась в лицо Зеленого. Парень рухнул на землю, выплевывая зубы и харкая кровью. Бетрим всегда поражался тому, что может сделать с лицом человека латная перчатка, — на правой щеке мальчишки открылась глубокая рана, и Зеленый закричал от боли.
— Заткнуть его, — спокойно приказал капитан.
Его холодные голубые глаза скользнули по остаткам банды, тогда как розовощекий гигант сгреб орущего Зеленого и со всей силы прописал парню в живот, выбив из него весь воздух.
— Не стоит снова кричать или рыдать, — сказал здоровяк. — Тебе же будет лучше, если станешь помалкивать.
— Его светлость решит, какой награды ты заслуживаешь. Свяжи им руки, сержант.
Седой бородатый старик-ветеран подчинился приказу. Даже когда он обматывал веревку вокруг запястий наемников, вид у него был такой, словно он сожалел о том, что делает.
И тут капитан улыбнулся:
— Его светлость скоро закончит с вашим охотником на ведьм. И тогда примется за вас.
Мастер Клинка
Из всех виденных Джеззет приемных залов этот оказался не худшим — он вполне вписывался в образ обиталища Х’оста. Деревянные полы, натертые до зеркального блеска и потому скользкие; картины на стенах, среди которых висел и портрет самого Х’оста, каким его запомнила Джеззет; свечей больше, чем требовалось для освещения гораздо более просторного зала, и все горящие, отчего воздух в помещении казался плотнее. Но сильнее всего выделялся огромный стол в центре комнаты. Его длины хватило бы, чтобы усадить тридцать человек, но сейчас вокруг стояло лишь четыре кресла.
«Одно для меня, одно для Танкуила, одно для Х’оста и одно для Констанции. Он что, задумал откормить нас на убой?»
Впрочем, хоть стол и был сервирован на четверых, еды на нем не было. «Может, он хочет нас отравить?» — предположила Джез. Х’ост вполне мог бы на такое пойти, но вот Констанция… Констанция жаждала убить Джеззет своими собственными руками.
Капитан проводил их до зала, велел ждать и удалился. Джеззет и Танкуил остались одни, и за пять минут ни один не проронил ни слова. Арбитр устроился в кресле у стола — молчаливое ожидание, похоже, его вполне устраивало. Джеззет же не чувствовала себя так легко. Она постоянно бормотала что-то себе под нос, поглаживала эфес меча, обошла весь зал по периметру, по очереди разглядывая каждую картину, всерьез задумалась над тем, чтобы разбить старую и очень, очень дорогую вазу, осмотрела большой пустой камин, выглянула в каждое окно. До земли недалеко — теперь высота Констанцию точно не остановит.
— Джез, мне нужно, чтобы ты мне помогла, — сказал Танкуил со своего места. Его красивые голубые глаза внимательно смотрели на девушку.
— Ага. В последний раз, когда ты меня просил помочь, Босс превратился в ходячего мертвеца. Он и сейчас выглядит довольно паршиво.
— Мне нужно, чтобы ты разозлила Констанцию.
— Ее злит уже то, что я вообще дышу.
— Тогда дыши глубоко и часто. Мне нужно, чтобы она на тебя напала.
— Зачем? И почему бы мне просто не напасть на нее самой? — спросила Джеззет, хотя предполагала, что Констанция набросится на нее сразу же, как только увидит.
— Если она атакует тебя, вряд ли они станут звать стражу. А после можешь спокойно убивать ее, — задумчиво протянул Танкуил, глядя словно куда- то вдаль, как с ним это иногда бывало; вид у него при этом был довольно странный, но у Джеззет он вызвал улыбку.
— Пока ты будешь допрашивать Х’оста?
— Да.
— А что со стражей? — спросила девушка.
— Я с ними разберусь.
Джеззет вздохнула и плюхнулась в кресло рядом с арбитром. Он выглядел уставшим и сильно нервничал. «Думаешь, ты смотришься намного лучше, Джез?»
— Танкуил, скажи мне, для чего все это? Зачем мы здесь?
Арбитр вздрогнул и запустил руку в спутанные волосы цвета темного дуба, отросшие почти до плеч. «Короткая стрижка ему идет больше».
