Она, как обычно, сосредоточилась на своей цели и предоставила раторну полную свободу[80]. Это было намного проще, чем пытаться направлять его лишёнными лезвий удилами, превозмогая его упрямое сопротивление, даже знай она дорогу. Лучше было просто положиться на его добрую волю и складки земли: путешествие по Новой Дороге должно было занять слишком много времени, ведь до Киторна была добрая сотня миль на север.
Кроме того, путешествуя по дороге она рисковала нагнать Коменданта и Горбела, вызванных к их лорду в Рестомир.
— В разгар учебного года? Ради чего? — спросила она Горбела.
Он хмыкнул. — Мой отец нервничает. По его прикидкам, тебя уже давным-давно должны были отослать из Тентира в ящике. Однако у меня нет ни малейшего представления, что он собирается делать.
Как и у Джейм, но она полагала, что обязательно выяснит это на своей собственной шкуре.
По мере того, как они с раторном продвигались всё дальше на север, поднимаясь к небу вместе с землёй, зима вновь вступала в свои права. Снег по- прежнему лежал под деревьями и сверкающими вуалями задувал с высот, поминутно затемняя ландшафт. Пело всего несколько птиц, и не двигалось ни одно дерево. Когда они увидели Серебряную, та была покрыта серо-белыми полосами замёрзшей воды. Тем не менее, они взяли хороший темп, прибыв к Киторну сразу после полудня.
На этот раз внутренний двор замка был под завязку набит мерикитами, а ещё больше толпой облепили двери сторожки. Изнутри раздавались голоса и смех.
Ощутив прилив любопытства, но не видя никакого способа пробиться внутрь, Джейм двинулась вокруг стены. Сияющие от радости лица на её макушке повернулись и поглядели вниз на неё.
— Сюда, Любимчик Земляной Женщины! Поднимайся сюда!
Джейм встала в седле и вцепилась когтями в рассыпающуюся каменную кладку. Череп быстренько из-под неё выскочил. Она вскарабкалась наверх и присоединилась к детям.
— Ты как раз вовремя, — прошептала Прид. — Девица[81] как раз собирается отвергнуть всех своих поклонников.
Внизу только сакральный квадрат вокруг прикрытого крышкой зева колодца оставался сравнительно чистым. Внутри его границ находилась фантастическая фигура, облачённая в остатки белого придворного платья, которая надменно расхаживала туда-сюда и прихорашивалась перед публикой, как будто перед стеной зеркал.
— Жила-была девица, ох, такая прекрасная, такая горделивая, — промурлыкала Джейм, вспоминая своё предыдущее рискованное вторжение в сакральное пространство мерикит.
Свишш, свишш, шелестела расшитая узорами кайма. И где они только раздобыли это платье?
Затем она вспомнила: здесь же был родной замок Марка, ещё до того, как мерикиты вырезали здесь всех до единого. Кто-то успел утащить это платье прежде, чем до него добрался огонь. Она напомнила себе, что эта бойня случилось больше восьмидесяти лет тому назад и была результатом недопонимания, а не злого умысла, а Марк уже давным-давно собрал за неё кровавую цену. И всё же она задумалась о том, что за леди хайборн последней надевала этот изодранный костюм и что бы она подумала, увидев его снова сейчас.
Но в данный момент платье, конечно, носила не женщина. Только шаманы могли разыгрывать пантомимы перед своими богами. А этот, к тому же, надел маску, чтобы скрыть иссохшееся лицо старого дружка Индекса, Маслола[82].
Остальные шаманы, нарядившиеся в ветхие наряды той же эпохи, поочередно приближались к Девице, но были отшиты её высокомерными жестами и персональными насмешками, которые заставляли аудиторию просто реветь от смеха.
— И даже сын вождя не достоин её, о нет. Прид, а почему в этом маскараде участвует только одно божество?
— Торжество равноденствия посвящено Съеденной Однажды. Нам нужно её дозволение, чтобы рыбачить в Серебряной, а она нуждается в нас, чтобы сломать лёд. Слушай!
— Я скорее стану девой войны и последую заветам дикой игры, — продекламировал шаман, к приглушенному возгласу восторга Прид. Сидящий по другую сторону от неё её кузен Хатч бросил на неё тоскливый взгляд.
Незаметно появившаяся мать Девицы принялась её укорять. — Возьми себе наконец супруга и стань нормальной жиной[83], - визжала она тоненьким голоском. — У меня отличный домик. Кому же мне его оставить, если не тебе?
— Разве я нуждаюсь в очаге или муже-по-дому[84]? Что есть домик, если не житейский капкан скучного быта[85]?
Зрители задвигали ногами. Некоторые из них принялись топать, пока барабанный ритм не подхватили все без исключения.
— О нет! — закричала мать, выкручивая руки. — Земля сотрясается! Речной Змей, должно быть, голоден. Кто же нас теперь спасёт?
Девица обольстительно повела бёдрами, к ещё большему смеху толпы. — Нет нужды в герое. Я вполне справлюсь сама, разве какой-то Змей сможет устоять перед моими чарами?
