Право крови

центру. При виде знамен Йорка по бокам улыбка Джона Клиффорда сделалась зловещей. Вот он, узурпатор трона, посмевший назваться королем Англии. Спутать сына Йорка с кем-либо было невозможно. Сидел он на здоровенном жеребце с косматой гривой и свирепым норовом (ишь как цапает зубищами соседних лошадей – чисто зверь!). Клиффорда и его капитанов именитый всадник как будто не замечал. Он просто сидел, зажав в латной перчатке поводья, и глаза его широко озирали горизонт. Постепенно наливалось светом жемчужно-серое небо. Ветер стих, но от этого становилось лишь морозней.

16

К лорду Клиффорду подъехали четверо его капитанов, на сюркотах которых красовался герб барона – красный двуногий дракон с крыльями и хвостом-пикой. Однако, несмотря на гордый символ, Джона грызло ощущение, что его воинство – лишь жалкая горстка в сравнении с силищей ложного короля и его рыцарей на другом берегу. Отсюда виднелись стяги Йорка и Уорика. Штандартов Фоконберга и цветов герцога Норфолка отчего-то не замечалось. Вместе с тем чувствовалось, что несравненно более мелкий отряд Клиффорда находится под таким же пристальным наблюдением. Барон сидел, выпрямившись в седле во весь свой рост. Самый старший из его капитанов задумчиво прочистил горло и, свесившись с седла, степенно сплюнул в грязь. Это был Корбен – немолодой, грубо-черноволосый угрюмец с глубокими морщинами на щеках и возле рта, придающими его лицу кислое выражение. В услужении у семейства Клиффордов он состоял вот уже двадцать лет и знал еще отца барона.

– Милорд, солнце уже взошло. Можно попробовать обмакнуть последнюю охапку стрел в масло и поджечь, – предложил он. – Это пусть ненадолго, но еще задержит их продвижение.

Лорд Клиффорд поглядел на этого человека, жалеючи и припоминая, отчего он никогда не ходатайствовал о посвящении его в рыцари.

– Нам больше не нужно их задерживать, Корбен. Я уверен: Его Величество король Генрих не для того собрал столь великую армию, чтобы дожидаться с нею весны. Своей цели я достиг – да что там, превзошел все самые смелые ожидания! Полагаю, что в этой «войне двух королей», или как там ее нарекут потомки, я нанес самый первый удар, причем весьма победный.

Джон улыбнулся, предвкушая причитающуюся ему хвалу. Но, словно в прозрении своей будущности посмотрев вдоль реки, он оказался одним из первых в своем отряде, кто увидел, что именно грядет. Капитан Корбен удивленно наблюдал, как лицо Клиффорда из румяного становится восковым.

– Милорд? – спросил он осторожно, прежде чем оглянуться через плечо и растерянно чертыхнуться.

В еще мутноватом свете народившегося дня поле вдоль реки в одночасье словно ожило, закишев бегущими солдатами и скачущими лошадьми.

– Лучники! – отчаянно выкрикнул Джон. – Лучники во фрунт![28]

– У них нет стрел, милорд, – напомнил Корбен, хотя барон уже и сам, опомнившись, втянул ртом воздух, собираясь отменить приказ. Полоснув своего капитана взглядом, Клиффорд рявкнул всему своему построению:

– Отставить! Отходить к северу, держа строй! Отхо-о-о-од!

Капитаны и сержанты эхом разнесли последнюю команду, грубо ухватывая и разворачивая толкущихся лучников, пытаясь навести в толковище мало- мальский порядок. Строй нарушался теми, кто, видя приближение неприятеля, напирал снаружи.

Голос Клиффорда, высокий и надтреснутый от волнения, снова взвился над рядами:

– Капитаны! Вы можете заставить людей шевелиться? Все отходим к основной армии!

Словно в ответ на его слова, передовые лучники неприятеля, выбежав с боков вперед, остановились на дальнем краю дистанции и натянули луки. Стрелы, прянув, не долетели, но их определенно увидели те, кто, отбегая вспять, показал спину. Раненых пока не было, но паника уже охватила ряды отступающих, так что началась давка, и дисциплина была позабыта. Проворней других оказались лучники Клиффорда, не имевшие доспехов и кольчуг. Они с ходу принялись просачиваться сквозь остатки построения, продавливаясь сквозь нестройные ряды. Всадников в отряде барона была от силы дюжина, и все они провели ночь в седле. Словом, от реки и обрушенного моста отступала разрозненная бесформенная толпа. А следом накатывалось трехтысячное воинство, с гиканьем, волчьим воем и совиным уханьем смыкая расстояние.

Лорд Клиффорд, превозмогая растущий страх, подозвал к себе Корбена.

– Пошли кого-нибудь из конных за поддержкой, из тех, кто расторопней. Надо было тебе отправить вперед лазутчиков, чтобы они меня предупредили. Что ж ты так оплошал, Корбен?

– Оплошал, милорд, – не меняясь в лице, принял упрек капитан и лишь по-ястребиному стрельнул глазами. – Вперед я уже услал молодого Энсона. Он мелкий и юркий, а лошадь под ним самая быстрая в нашем отряде.

Какой-то момент Джон прикидывал, не взять ли Корбена с собой: как-никак двадцать лет служил их семье верой и правдой. Но опять же, ни до каких званий не дослужился. Можно сказать, простолюдин.

Клиффорд снова поглядел через плечо своего капитана, озабоченно качая головой от столь опасной близости врага.

– Может статься, что я… – начал он подыскивать нужные слова. – Я могу двигаться дальше и быстрей, чем все эти пехотинцы, Корбен. Может оказаться…

– Я понимаю, милорд. Я присягал вам и вашему отцу. А таких обетов не нарушают. Если вы поскачете на север вслед за Энсоном, то мы, возможно, сможем их здесь какое-то время удерживать.

– Значит, ты меня понимаешь, – стараясь звучать твердо, кивнул барон. – Это хорошо. Я, видишь ли… ценен для короля. – Чувствуя, что человеку,