большому счету это не важно. Лучникам был отдан приказ расширить своими рядами фрунт, и они несли драгоценные луки, завернутые для сохранности в промасленное тряпье. Отсутствие доспехов и оружия с длинными древками делало их уязвимыми для конников, но Фоконберг, как командир, шел на этот риск, тем более что тот был за их счет. Ветер за спинами воинства все крепчал, толкая его в зубы врагу. По сути, это тоже было им всем на руку.
Наконец, на спуске склона Уильяма Невилла отыскали два его разведчика. У одного из них от прыжков по колдобинам охромела лошадь, однако главная суть для них сводилась к тому, чтобы вообще уцелеть. Лорд свысока кивнул спешившемуся юноше, и тут же подлетел и натянул поводья еще один, при соскакивании чуть не оступившись от волнения. Оба на морозе раскраснелись и теперь наперебой указывали туда, откуда прискакали. Простые жесты оказались к месту: снег уплотнился, вихрясь и кружась на ветру – так, что весь мир, казалось, исчез в пляшущем тумане из белых хлопьев.
– От четырехсот до шестисот ярдов, – запыхавшись, доложил один из лазутчиков. – Флаги Ланкастера. Они решили стоять там и ждать.
– Я видел пики, милорд, – встрял второй, не желая быть обойденным вниманием. – Стоят всем скопом, как… ощетинившийся еж. Из-за снега многие скрыты, хотя я подполз на брюхе чуть ли не вплотную и слышал, как они там дышат, выжидая нас.
Фоконберг невзначай передернул плечами. Зимой никто не воюет, а отсюда непредсказуемость. Чего ожидать и как лучше использовать чрезвычайные обстоятельства, когда две армии буквально сидят на плащах друг у друга, сами того не ведая? У него две тысячи лучников, включая тех, что подогнал в помощь Эдуард. Доверие короля ощущалось на плечах весом, но не бременем. Уильям степенно перекрестился и поцеловал фамильный герб на своем персте.
– Значит так, парни. Все, что я хотел бы осуществить, сейчас зависит от вашей опытности. Ключ к успеху – четко выверенное расстояние. Пока я раздаю приказы, мне нужно, чтобы вы еще раз, отдельно, вымерили расстояние и принесли мне ваши подсчеты. Приблизьтесь настолько, насколько хватает отваги, но не вздумайте попасться им на глаза, иначе все дело проиграно. Сейчас, если все пойдет по-правильному, у нас есть шанс выпустить им кишки на снег. Пошли!
Лазутчики метнулись прочь, оставив лошадей, а Фоконберг свистнул своих капитанов. Снег скрадывал их приближение, и можно было представить, что и враг сейчас вот так же настороженно ждет, вслушиваясь в каждый шорох, так и не зная, насколько он сделался слеп и глух.
Невилл раздал приказы и ждал теперь возвращения своих лазутчиков, мучительно боясь внезапного окрика и призыва к оружию, которое означало бы: присутствие лазутчиков раскрыто.
Двое молодых людей возвратились с интервалом в считаные минуты.
– Пятьсот двадцать, – сообщил первый.
– Пятьсот шестьдесят, – с ухмылкой сказал второй, более смелый.
– Очень хорошо, джентльмены, – милостиво кивнул Фоконберг. – Этого достаточно. Забирайте своих лошадей и возвращайтесь в строй. Скоро начинаем.
Он дал отмашку, и ждущие капитаны с сержантами уронили пики, перехватив их на уровне пояса. Их примеру последовали солдаты-пехотинцы. Действовать беззвучно при такой массе народа не удавалось, но голоса были смутны и приглушены, передаваясь от ряда к ряду, пока приказ не выполнило все войско. Вперед медленно вышли и встали особняком лучники Фоконберга. А затем они двинулись дальше. Брешь ширилась, пока вся двухтысячная рать не растворилась в белой кружащейся завесе.
Герцог Сомерсет ехал галопом, минуя ряды безмолвно ждущих, присыпанных снегом ратников. Ряды тянулись на большое расстояние и оттого казались бесконечными. Масштабы войска, что и говорить, впечатляли. Кроме копейщиков и лучников, здесь было изрядно топорщиков, мечников, а также людей с гвизармами и тесаками. Они ждали стоя или выстроившись заляпанными грязью конными рыцарскими кавалькадами. Вместе с барабанщиками и водоносами меж рядов расхаживали люди десятка других ратных ремесел, в то время как солдаты притрагиваясь к себе и похлопывая по своему оружию и защитной оснастке, проверяли, ладно ли оно пригнано и хороша ли острота клинков.
Король с королевой пребывали в безопасности города Йорка, в восьми-девяти милях отсюда. Армией командовал Сомерсет, и с ним по центру находились граф Перси, дюжина баронов и десятки бывалых капитанов. При известии о приближении большой рати Генри Бофорт вывел свою армию из лагеря в окрестность деревушек Таутон и Сакстон и поставил ее на блеклую, скованную морозом землю. По его приказу боевой порядок построился на пустыре с клочковатым кустарником и нисходящим на юг склоном. При виде своего воинства Сомерсет благоговейно покачал головой. Всего шесть лет назад Уорик с Солсбери и Йорком бросили при Сент-Олбансе вызов королю с какими-то тремя тысячами человек – и оказались близки к победе.
Герцог оглядел три квадрата, каждый из которых составляли, по меньшей мере, двенадцать тысяч человек. Местоположение для них он подобрал удачное: фланги защищены слева болотами, а справа Кок-Беком – рекой, быстрой и полноводной от всего того снега, что натаял в ее водах. Сердце радовалось при виде пыла и стоического терпения в людях. Эти будут стоять за короля Генриха непоколебимо. Они верны. Единственным, что вызывало лютую досаду, была погода. На Сомерсете были надраенные пластинчатые доспехи с подложкой из кожи и толстой ткани, призванными гасить удары, которые иначе могут оказаться смертельны. К тому же ткань защищала от стужи гораздо лучше, чем слои шерсти и заскорузлых котт, какие носили копейщики вместе с разве что еще мешковатыми штанами и кожухами, от которых защиты всего ничего. Драться в зимних условиях им не приходилось, и в этом крылся подвох. Даже самые бывалые капитаны не знают, что лучше делать солдатам в мороз – жаться на корточках, стоять или топтаться на месте, чтобы не замерзнуть до смерти. Вероятно, имело бы смысл погонять их по кругу, но это чревато потерей сил и путаницей рядов и позиций. Кое-кто из
