Создался заново. Ему было восемнадцать. Он был герцогом Йоркским. Наследником трона.
Историческая справка
Часть первая: 1454–1455 годы
Засада примерно семисот слуг и подручных семейства Перси на свадебный кортеж Невиллов имела место несколько раньше, чем я привожу в этой книге, а именно, в августе 1453-го – приблизительно в ту же пору, когда впал в бесчувствие король Генрих VI.
Это стало самым заметным событием на протяжении всех долгих лет вялотекущей борьбы между этими семействами за контроль над севером и расширение своих владений.
Атака барона Эгремонта Томаса Перси явилась одним из самых жестоких столкновений в той междоусобной войне, вспыхнувшей из-за женитьбы сына Солсбери на племяннице Ральфа Кромвелла – союз, поместивший владения, на которые претендовал род Перси, в руки Невиллов.
«Бой на Хьюорт-Мур» не выполнил главного своего предназначения – убийства Ричарда Невилла, графа Солсбери. Я не включил сюда еще целую дюжину стычек помельче, но в целом эта распря сыграла ключевую роль в определении позиций, которые заняли Невиллы и Перси в первой битве при Сент-Олбансе в 1455 году, и самом ее исходе.
Из боязни перегрузить роман излишним количеством значимых персонажей я намеренно затушевал роль на севере Англии герцога Эксетера, сильного и ревностного союзника Перси, хотя он был женат на старшей дочери Йорка. То была воистину гражданская война, с разрывом семей по враждующим станам. Одним из первейших деяний Йорка в качестве лорда-протектора стало заключение своего зятя Эксетера в замок Понтефракт, ключи от которого были отданы Солсбери. С выздоровлением в 1455 году короля Генриха Эксетер из заточения вышел и быстро возвратился ко двору, заняв при короле место главного советника.
Никаких архивных записей о чьем-либо присутствии при рождении Эдуарда Ланкастера, единственного сына Маргарет и короля Генриха, не зарегистрировано. Тем не менее до самых недавних пор наличие множества свидетелей при королевских родах было обычным делом. Так, сын королевы Виктории Альберт родился в присутствии архиепископа Кентерберийского, двух герцогов и еще семи лордов. Однако насчет Эдуарда Ланкастерского (иногда именуемого Эдуардом Вестминстером, где он появился на свет) действительно ходили слухи, что его отцом был Сомерсет, что, впрочем, было не более чем клеветой, распространяемой сторонниками йоркистов. То, что Сомерсет и Йорк искренне ненавидели друг друга, не вызывает сомнений.
Очнувшись в день Рождества 1454-го, Генрих VI еще почти полтора года пребывал в полубессознательном состоянии. Он не помнил ничего, что с ним происходило все это время, хотя находился не в коме, а скорее в бессвязном апатичном полусне. О том, что ему показывали его сына Эдуарда, принца Уэльского, он не помнил. И хотя теоретически в момент набожного поцелуя архиепископа Кентерберийского у него мог произойти проблеск сознания, он не помнил и этого.
В действительности только через два месяца, в начале 1455-го, король Генрих оправился настолько, что смог поехать в Лондон. Там он отрешил от должностей Йорка и Солсбери и взялся восстанавливать свое правление страной, первым делом устроив представительный Судебный Выезд к северу от Лондона. Это был поистине уникальный период кипучей деятельности; прилив энергии, совершенно не свойственной характеру Генриха до болезни. Йорк же и Солсбери отправились в замок Ладлоу.
В бытность свою Защитником и Радетелем королевства Йорк правил с чувством и толком. Вместе с тем это не мешало ему проявлять усиленную благосклонность к своим союзникам Невиллам, урезав вотчины короля, а заодно и довольствие огромному количеству слуг, рыцарей и даже лошадей. Вместе с тем отметим, что королевским наследником он утвердил Эдуарда Ланкастера, возможно из-за симпатий страны к недужащему государю, которые не шли на спад. В XXI веке, пожалуй, непросто объяснить тот уровень бездумной преданности, которую король Генрих внушал одной своей родословной и держанием престола. Король считался помазанником Божиим, с божественным правом повелевать домами своих подданных. Вызов же этому расценивался в буквальном смысле как богохульство, а религиозное чувство следует затрагивать как можно бережней.
Интересная деталь: обращение «ваше величество» к монарху во времена Генриха VI было не вполне в ходу; более типичными считались «ваше высочество» или «ваша милость». Тем не менее оно все же использовалось. Свидетельство тому – письмо Йорка от мая 1455 года, где он сетует королю о
