– На этот счет не сомневайся, – авторитетно заверил собеседника Стукалов. – Ты лучше скажи, что там насчет генерал-губернатора прописано?
– Прописано, что он уже на месте. Остается только его пригласить и вручить указ государя.
– И кто это?
– Некто мистер Робертс, на деле являющийся полковником Канцелярии государственной безопасности Савиным Алексеем Сергеевичем. Он тут уже шесть лет обретается и, похоже, куда лучше нас с тобой знает карибскую кухню.
– Из полковника в генерал-губернаторы… Лихо.
– Ну не забывай, что канцелярский полковник вровень с генерал-майором идет. А вообще, государь редко ошибается при выборе кого на должность.
– Согласен. Уж на что все были против Миниха, да государь только отмахнулся. И знаешь, при всем при том, что народ там сейчас стонет, а уж татары так и в первую очередь, когда-нибудь его вспомнят добрым словом. Потому как трудно переоценить то, сколько он сделал для поднятия Таврии.
– А сейчас что же?
– А сейчас, чтобы понять, насколько там живется лучше, нужно выехать за пределы губернии или вспомнить, как обстоят дела в других местах. Ну что, пора вызывать наше новое начальство? Иль не желаешь отпускать меня из-под своей руки? – с хитринкой закончил адмирал, настроение которого значительно улучшилось.
– Ты, главное, думай о том, что другая рука может оказаться куда хуже прежней, – покачав головой, ответил Меншиков.
Глава 7
Война план покажет
– Ну и кто вбил ему в голову эту мысль? – глядя на закрывшуюся дверь, сердито поинтересовался Петр.
Вот так взглянешь на него и не сразу поверишь, что еще несколько секунд назад он выглядел вполне спокойным и ровным, доброжелательным тоном пообещал своему старшему сыну Александру подумать над его просьбой. А просьба была не из простых, впрочем, как и сам проситель.
– Государь, я-то тут при чем? – искренне возмутился Туманов, прижимая руки к груди.
– Так-таки и ни при чем? А кто у нас начальник Канцелярии государственной безопасности? Кто родной дядя, в конце концов? Кому, как не тебе, следует обо всем этом знать?
– Здрасте, приехали. Петр Алексеевич, ты уж давай вообще всех собак на меня повесь, чтобы у тебя один ответчик на все случаи жизни был. Очень удобно будет.
– Не забывайся, Иван.
– Забудешься тут. Так ведь ты напомнишь.
Петр даже задохнулся от охватившего его возмущения. Нет, понятно, что они вдвоем, ясно, что Туманову позволено то, что не дозволяется даже канцлеру. Но все же грань приличия нужно бы видеть. Хотя… Сложно порой держать дистанцию, коль скоро вместе и на равных играли с детворой в казаков-разбойников, салочки и принимали участие в иных детских забавах. Причем делали это с той же непосредственностью, что и их дети, которые, кстати говоря, также росли вместе.
А тут еще и вопрос, касающийся наследника престола. Того самого, который по очереди скакал на лошадке папе и коняшке дяде Ване. Неизменно побеждал в потешных кулачных боях и множестве иных состязаний. Словом, в императорском кабинете Летнего дворца находились скорее уж зять и шурин, чем государь и подданный.
– Так откуда у него это? – наконец взяв себя в руки, вновь поинтересовался Петр.
– Сдается мне, тут и дедова кровь взыграла, парнишка кораблями разве только не грезит. Ну и эти новомодные романы, насыщенные разными приключениями. Один только Даниэль Дэфо с его Робинзоном Крузо и капитаном Сингльтоном чего стоят. Вот в Александре и взыграла кровь.
Петр посмотрел на Ивана уже более доброжелательно. Нет, не пустил он ничего на самотек, а неусыпно следил и за племянником, и за его окружением, и за его увлечениями. А еще ни на минуту не забывал, что любой из рода Романовых может быть использован теми, кому не угоден нынешний государь. Конечно, Александр наследник, и о том объявлено всенародно. Вот только взойдет он на престол в свой час, и никак не раньше. Устраивать из престолонаследия чехарду последнее дело, которое только во вред государству.
– Так что, Петр Алексеевич, если кого и винить, то только себя, – продолжил Туманов. – Ты ведь приказал препятствий в образовании не чинить. А романы – это своего рода отражение общества, в котором живет писатель. Так что их чтение тоже на пользу. Вот только кто же знал, что Александр настолько увлечется морскими путешествиями, необитаемыми островами и пиратской романтикой. Ты же дал ему слово после уезда поставить его на ту губернию, на какую он пожелает. Он добился успехов и твоей похвалы. Одно к другому, вот и просится на Ямайку. И кстати, опять твоя вина. Нечего было при парнишке обсуждать экспедицию на Карибы.
– Парню уже семнадцать. Образование он получил вполне достойное, к наукам не только способен, но и усидчив, отчего преуспел куда больше своих сверстников. Пора начинать вникать в дела государственные. Потому принимать в них живое участие ему только на пользу. Все мы под Богом ходим. Мало ли как оно все обернется. Не хочу, чтобы он по моей дорожке пошел. Как вспомню, сколько я дров наломал, от злости дыхание перехватывает.
