и углубления, выбитые в скале непрерывной вязью. И при этом нигде не обнаружил следов огня – факелов, свечей, хотя бы фитилей или лучин… Догадался: монахи жили в полной тьме. Ориентировались по знакам, на ощупь передвигаясь по каменному лабиринту…
Повинуясь внезапному импульсу, вышел на середину обширного зала, сел на землю и выключил фонарь. Сперва перед глазами прыгали цветные яркие пятна, затем обрушилась тьма. Глухая, плотная, ощутимая, а в ней – биение Мертвого Сердца. И более ничего.
Попытался вспомнить, отчего артефакт звался именно так? Впервые название произнес, кажется, Магистр Селезнев. Он не стал вдаваться в подробности – мертвое и мертвое…
Сейчас, во мраке, в полной мере пришлось осознать точность этого названия, ощутив ритмичную тягучую пульсацию, исходящую из точки где-то в глубине катакомб.
То особенное состояние, когда пребываешь на границе. На грани – того света и этого… Одна нога – там, другая – здесь. Умение, необходимое, чтобы видеть, чувствовать мертвецов и, соответственно, приказывать им…
В плотной, осязаемой тьме Соколов обнаружил вдруг, что силы его возросли в десятки, сотни раз. Диплодок – ерунда. Он мог управлять батальонами, армиями мертвецов…
Когда вышел на солнечный свет, оказалось, что пробыл под землей, без пищи и воды, восемь дней…
– …Но… зачем оно? – удивилась Леночка.
Понятно, что до сего дня девушка слыхом не слыхивала про Сердце, как и большинство ее коллег, не говоря уже о простых гражданах. Знали не больше десятка человек на всю страну. Умели с ним работать – единицы.
И первый среди них – молодой генерал-майор Соколов. Внук легендарного Пастуха Скелетов…
– Какой у вас коэффициент? – интимный, можно сказать, вопрос, о таком не принято говорить на первом свидании… Про себя усмехнулся. «Ну, какое же это свидание? Просто прогулка с коллегой после напряженного рабочего дня».
Леночка, не смущаясь, ответила:
– Тысяча пятьсот.
Генерал-майор мысленно присвистнул. Ну, восемьсот… Тысяча с натяжкой, но чтобы полторы? Он сам имел около трех тысяч, но это – он. К тому же у женщины обычно меньший потенциал, чем у мужчины. Женщины – подательницы жизни, берегини, хранительницы очага, для них неестественно работать с мертвым. Но… Полтора десятка сотен?
– Снимаю перед вами шляпу, коллега, – произнес наконец Иван.
Леночка кивнула, воспринимая признание, как должное. Конечно же, она понимала, что обладает редким даром и еще более редким потенциалом.
– А сколькими Восставшими вам доводилось управлять?
– Я свободно поднимала десять тысяч, братское кладбище Первой мировой, а на заводе была бригадиром над двадцатью пятью тысячами… – В глазах у нее зажглось понимание. Иван поздравил себя с успехом. Значит, не ошибся.
– Это оно, да? – глухо спросила она, зябко передергивая плечами. – Это Мертвое Сердце дает нам силу? Без него не было бы… Всего этого! – обвела взглядом сверкающую в темноте набережную, огни небоскребов, беззвучно несущийся по монорельсу над головой скоростной поезд, снующие в воздухе авиетки, управляемые электромагнитными лучами… – Столько людей… – с горечью прошептала девушка.
Еще раз передернула плечами.
– Зачем это нужно? Война кончилась, нам ничего не угрожало, зачем… Мертвое Сердце?
Иван в очередной раз вздохнул. Вспомнил, как сам, подростком, задавал похожие вопросы деду.
– Помните, как строили Байкало-Амурскую Магистраль? – спросил он, отвернувшись. – Начали в тридцать седьмом, планировали закончить за три года… Нелепо. Вечная мерзлота, землетрясения, полноводные реки, горные хребты… И они хотели уложиться в три года!
– БАМ начали строить в пятьдесят шестом! – возразила Леночка.
– Возобновили, – поправил Соколов. – Нехватка рабочей силы, технологий, затем – война… Возобновили в пятьдесят шестом, а к пятьдесят восьмому поняли, что такими темпами стройка продлится до девяностых или даже дольше… Вы понимаете?
Леночка кивнула.
Телеграммы и приезд бокоров выбили генерал-майора из привычной, наезженной годами колеи, всплыли болезненные, похороненные под спудом в глубине души мысли…
– Вы хотите сказать, что все наши великие достижения не могли бы состояться, если бы не… артефакт, в свое время удачно привезенный из Африки?
Девушка уже не глядела по сторонам, а только в темную, глубокую воду под парапетом.
Соколов пожал плечами.
– Возможно, не все…
…вздохнул и отошел наконец от окна, у которого, глядя на спящий город из сумерек квартиры, простоял часа полтора. Ноги
