на меня, внимая каждому слову, я понимал, что наступила пора съема дивидендов с известности, но колебался в выборе между брюнеткой и шатенкой. Наконец мысленно подкинул монету, и она упала шатенкой вверх. Дабы усугубить свое обаяние, я исполнил малининские «Берега», плод созрел и упал в мои объятия…
Оказалось, гостиница предоставляла и услуги почасового съема номеров. Стоило это дороже, но кто там смотрел на цену? Прихватив бутылку «Графского» и сатур, мы поднялись на этаж, где меня молча встретил Лойм и проводил в однокомнатный номер. Одну волнующую мелодию и бокал вина спустя мы с шатенкой уже срывали друг с друга одежду…
А утром я проснулся от взгляда. Дева была уже одета, сидела на стуле у кровати и, дождавшись, когда я окончательно проснулся, сказала:
– С тебя пять серебра, милый.
– Подай кошель. – Девушка принесла, я нашел золотой, бросил ей со словами: – Это тебе за науку.
– Спасибо, милый, ты мне понравился, давненько меня так не топтали.
– Ступай.
«Вставайте, барон! Нас ждут дела», – сказал сам себе, оделся и вышел из номера. Прошел два десятка шагов, когда меня встретил Лойм.
– Ваша милость, из кофейни принесли ваши трофеи и опечатанный пакет, какие будут распоряжения?
– Два ведра горячей воды и завтрак. С утра сапожник грозился принести пару сапог, приведешь его ко мне. Какие новости вообще?
– По столице?
– Нет, по столице мне еще рановато докладывать, давай по гостинице.
– Вы произвели на публику огромное впечатление, ваша дуэль у всех на устах, но ваши песни затмили дуэль напрочь. Никто и не вспоминает смерть двух ваших противников. Это ваше «Вжик-вжик» распевают на каждом углу.
– Вот и хорошо. Сходи к Жиндеру и пригласи его ко мне в номер. И принеси мне чашку мокко.
Через десять минут я скреб себя мочалкой, обливался горячей водой, смывая последствия бурной ночи. Еще через двадцать минут сидел за столом и пил мокко, разглядывая трофеи. Два берета, три шпаги, три кинжала. Два кошелька, двадцать и тридцать золота в каждом, по горсти серебра. Пакет. Разорвал обертку. Ага! Расписки. Молодец Жиндер, прибрал все вовремя, но потом вспомнил, что? полагается за воровство по законам королевства. Это у нас клиент мог проснуться голым и босым, а потом с пеной у рта доказывать, что он не нудист, а его банально ограбили. За все время моего попадания в этот мир я ни разу не видел безруких людей. Вот что делает доброе слово закона и топор палача! Та же ночная феечка предпочла пять серебра топору палача. Да здравствует король, его суд и его законы!
Лойм привел в номер Жиндера.
– Доброе утро, мэтр. Как самочувствие? Ты говорил с хозяином гостиницы?
– Доброе утро, ваша милость. Отвечу по порядку. «Мокко ветерана» за вчерашний вечер окупило мне месячную аренду. Правда, мне разбили все рюмки, но я внес их двойную стоимость в цену этого мокко. Вы точно помните рецепт, ваша милость? Там так и написано – «последнюю рюмку вдребезги об пол»?
– Абсолютно точно, Жиндер! Тем более что этот рецепт составлял я сам лично. И не смей его исправлять!
Горестно вздохнув, Жиндер продолжил:
– Говорил я с земляком, он не прочь сдать вам хранилище, вы можете с ним встретиться и заключить договор.
– А скажи-ка мне, мастер, каменщики, плотники, краснодеревщики при гостинице есть?
– А как же, ваша милость? Гостиница занимает целый квартал, вечно что-нибудь требует ремонта, берут за работу терпимо, но делают очень качественно, а по-другому и нельзя, столица же.
– Хорошо, устрой мне встречу со своим земляком. Если можно, то в первой половине этого дня.
– Ваша милость, я прямо от вас пойду к нему, и, если он на месте, за вами пришлют его секретаря.
– Договорились.
Жиндер ушел. А я постучал в соседнюю спальню и спросил:
– Лир, вы проснулись?
– Давно уже.
– Ну так выходите, будем завтракать, у нас на сегодня полно дел.
Постучался в дверь Лойм:
– Завтрак, господин барон.
– Выставляй на стол и свободен. И вот еще что, Лойм, в номере всегда должно быть хорошее вино или хорошее темное пиво, из закусок под вино я предпочитаю мясо жареное или тушенное с овощами, к пиву копченую рыбу. К обеду у меня на столе должен быть выбор из нескольких сортов вина и пива. Возьми вот десять серебра на это дело, когда деньги закончатся, скажешь.
– Будет исполнено, ваша милость.
