Я и приехал к ним учиться. К тому же целью своей жизни я поставил себе борьбу с напастями в Орже. Вот как-то так.
Генерал, услышав такую, по его мнению, ересь, только крякнул от недоумения:
– Барон, я даю вам шанс подняться на ступеньку выше в обществе, а вы выбираете клизму?
– Нет, генерал, я выбираю знания. По большому счету и по моему мнению, клизма – важнейшая составляющая в армии, я берусь это доказать в двух- трех словах.
– Ну, попробуйте!
– Сколько нужно времени, чтобы из крестьянина сделать воина? Пять лет. Опытного воина можно воспитать за десять лет. А убить – за мгновение. Раненого можно вылечить за час. Лечит, как вы выразились, «клизма». Поставив в строй ветерана, можно сэкономить на десятилетнем сроке обучения новобранца. А это еда, обмундирование, деньги. Вот что такое «клизма». Красиво умереть не проблема, красиво убить врага – искусство.
– Послушайте, барон, да вы кладезь умных изречений, просто не верится, что вы вчера вылезли из своего захолустья.
– Скажем так, генерал. Я не вчера вылез из медвежьего угла. Из дому я уехал до последней напасти, и все это время путешествовал. Крошка знаний там, крошка здесь, так я пополнял багаж своих познаний.
– И где вы побывали?
– Проще сказать, где я не был, – отбил я атаку из женского угла.
– А это правда, что рецепты «Феи ночи» и «Мокко Рэя» придумали вы?
– Мне удалось сделать это случайно, на самом деле я хотел повторить рецепт лекарства.
– Но «Мокко ветерана» совсем не похоже на рецепт лекарства! – Это уже молодой граф.
– Напрасно вы так думаете, граф. Очень даже хорошее лекарство. После убийств, вида крови и конвульсий умирающих врагов «Мокко ветерана» очень хорошо прочищает мозги.
– Так-так-так! Что за «Мокко ветерана»? Граф? Барон? Объяснитесь. Ветераны здесь только мы, почему вдруг его пьют все кому не лень?
– Граф, позвольте автору.
– Да, конечно.
– Это проще показать, генерал, чем объяснить. Принесет ли мне кто-нибудь ингредиенты?
– Что нужно? Командуйте, барон.
– Перегон… – Я пересчитал присутствующих мужчин и подвел итог: – Литр, молотый мокко, вода, огонь, шестнадцать рюмок и восемь чашек. Дамы, надеюсь, не рискнут присоединиться.
Когда в зал принесли все, включая переносную жаровню, я на глазах у публики заварил мокко, трижды снимая и ставя котелок на угли, дал отстояться и разлил по чашкам. Затем наполнил рюмки перегоном и обратился к присутствующим:
– Для полного правдоподобия не хватает пары трупов на полу и дрожащих от напряжения боя ног и рук, но представьте себе это. Вот они, еще секунду назад угрожавшие вам смертью, и вот вы, победивший этих мерзавцев. Я показываю, вы следуйте за мной. – Залпом проглотил перегон, медленно запил его горячим и горьким мокко, затем так же медленно запил мокко второй рюмкой перегона, хлестанул рюмкой об пол и занюхал выпитое рукавом.
– «Мокко ветерана», господа!
Господа нестройно жахнули рюмки об пол, переглянулись и потребовали продолжения банкета. Пару «Мокко ветеранов» спустя ветераны сказали, что в таком виде пусть его пьют столичные хлыщи, которые не видели крови, а вот перегон – это вещь, его и без мокко ветерану можно пить.
Провожали меня как родного. Лир, как оказалось, тоже был ветераном. Мало того что он воевал с генералом в одной кампании, но и отличился в какой-то битве, за что и был награжден то ли именным оружием, то ли знаком на берет. В общем, его уложили в коляску, сорок раз пожелали нам доброго пути и два раза наливали, «чтобы в дороге не запылиться». Мне-то что, а вот провожающие едва не уехали вместе со мной.
Наконец ворота особняка скрылись за поворотом. Нет! Больше я с ветеранами пить не буду, после трех-четырех рюмок у них вдруг обостряется память и желание поделиться с тобой воспоминаниями. Если в первый раз это слушать интересно, то в последующие разы то же самое, но с новыми подробностями – уже невозможно.
Домой мы попали ближе к вечеру, а так как были, считай, только что от стола, то от ужина я отказался. Идти к Жиндеру и нарываться на новую драчку я не захотел, поэтому, когда Лойм уложил Лира в постель и ушел, разделся и уснул в постели как белый человек. То есть напоенный, сытый и уставший.
Утром следующего дня я проснулся от стонов и проклятий, звучащих за моей дверью. Открыв ее, увидел бледного как смерть Лира.
– Спасите, Сьерж! Может, у вас найдется какой-нибудь древний рецепт от мужской ипохондрии.
– И не один! У нас, Оржей, есть поговорка – клин клином вышибают!
– Никогда ее не слышал.
– И неудивительно, вы же не Орж, а Соло.
– Сьерж, надеюсь, это не удар кулаком по голове. Предупреждаю, такое лекарство я не переживу.
