со своими болячками и проблемами. Само собой, Чипа с ватагой чужаков к Лешему не просто так пускает. Не за бесплатно. Со своих, гагаринцев, ничего не берет, конечно. Ну и сам Леший всегда сыт, ни в чем нужды не знает. Копы его тоже не трогают. Они и сами к нему на огонек заглядывают по кое-каким надобностям…
– Словом, не обижаете вы своего Лешего? – поинтересовался Макс. Все время, пока я рассказывал, он не сводил с меня глаз – не только потому, что внимательно слушал, но еще и по причине того, что, как мне показалось, чего-то такое непонятное пытался во мне рассмотреть.
– Кто ж его обидит? – вклинился в разговор Дега, усаживаясь на свой табурет. – Кто его обидит, тому Чипа в башке дырок наделает больше, чем в дуршлаге. Да и не только Чипа. У наших старшаков ведь и свои старшаки имеются, – важно сообщил он всем известную истину таким тоном, будто какую-то великую тайну раскрывал. – Очень серьезные люди эти старшаки старшаков. Так вот, те серьезные старшаки сами к Лешему нередко обращаются. Потому неподалеку от жилища Лешего всегда трутся шестерки Чипины. Стерегут. На всякий случай.
– Это правильно, что стерегут, – одобрил Макс, – нас, ЛОПСов, не так уж и много осталось, нас беречь надо…
– А недавно, я слышал, – не унимался Дега, – к Лешему из правительства субчики приезжали. Уговаривали к ним на службу переходить, в какую-то закрытую шарашку, денежки хорошие сулили. Так народ собрался, как прочухали, что к чему, едва этих субчиков на куски не порвали. Мужики орут, бабы воют. Никто отдавать Лешего не хочет. Те, которые из правительства, и уехали ни с…
Он неожиданно прервался на полуслове. За плотно занавешенным окном раздалось несколько близких хлопков, после чего жестяной карниз натужно заскрипел, словно под немалой тяжестью. Мы услышали стариковский бормочущий вздох, что-то очень острое с отвратительнейшим скрежетом проскребло по стеклу. А потом это же острое осторожно и просяще постучало в окно…
Дега съежился. Папахен скривился.
– Ну, сын!.. – преувеличенно громко потребовал он. – Давай-ка рассказывай, как ты тут без меня!
Я проговорил какую-то необязательную чепуху, просто чтобы что-то сказать.
За окном снова скрипнула жесть карниза, захлопали, удаляясь, невидимые крылья, и откуда-то сверху слетел захлебывающийся лающий хохот. Ничего человеческого не было в этом хохоте.
На некоторое время стало тихо.
– Вот ведь живем… – вдруг проговорил папахен, – работаем, детей растим… Надеемся на что-то. А на что надеяться? Все хуже и хуже с каждым годом. Хоть и придумывают всякие там «Возрождения», но все равно… А скоро и совсем… Недолго ждать осталось.
Макс заправил выбившуюся прядь за ухо.
– Дурак ты, если так говоришь, Михал Иваныч, – серьезно произнес он. – Да еще и при пацанах…
– Чего «дурак»-то? – заворчал папахен. – Не так, что ли, скажешь?
– А то и дурак. Если сидеть сиднем и ждать, то и вправду… дождешься.
– А что еще делать? Со зверьем ведь не пойдешь махаться, верно?.. Вот и сидим сиднем… А ты что, не сидишь, что ли?
– А я не сижу, – просто ответил Макс. – Ты про Всадника что-нибудь слышал?
Папахен пожал плечами, поскреб щетину на щеках.
– Не-а, – сказал он. – А кто это?..
– Наливай, Михал Иваныч, еще… – попросил Макс, и папахен с готовностью наклонил бутылку. – Завтра договорим, как время будет. И про Всадника, и вообще…
Я как бы невзначай подвинул к бутылке свою кружку, но папахен меня, конечно, проигнорировал.
Беззвучно погасла лампочка у нас над головами.
Все, отключили электричество. Тотчас где-то недалеко, может быть, в соседнем дворе, что-то тяжко и гулко грохнуло, и, как отзвук этого грохота, ввинтился в напряженную тишину ночи раздирающе заунывный вой.
Наступило время зверья.
Чиркнула спичка, высекая желтый огонек. Папахен зажег свечу, поставил ее в центр стола.
– Значит, завтра проводите меня к Агалаю? – спросил Макс. – То бишь к Лешему?
– Проводим, почему не проводить, – быстро ответил Дега и вдруг осекся, посмотрел на меня. – Ой, там же… ну, нежелательно было бы того… отсвечивать нам…
– Это еще почему?
Дега сунул в рот кусок колбасы. А я почувствовал на себе вопрошающий взгляд папахена.
– Да размолвочка у нас небольшая с Чипой вышла, – вынужденно объяснил я. – Ничего страшного.
– Вообще пустяки! – с фальшивой бодростью добавил Дега.
– Вы меня проводите, – утвердительно сказал Макс. – Вот заодно и разберемся. С пустячной размолвочкой. Если, как вы говорите, каждое посещение Лешего этими вашими старшаками отслеживается, мы наверняка с Чипой пересечемся.
