целы?
– А чего с ними станется-то… только я бы туда не лез, ну их к лешему.
– Это почему?
– Черт его знает, что там могло за последние-то десять лет завестись… да и зачем тебе туда?
– Задание, – ответил Тиграш подмигнув. – А приказы, как известно не обсуждаются, тем более со штатскими.
– Ты что, серьезно?
– В каком смысле? – Роман недоумевающе посмотрел на Дубова.
– Ну что ты военный? И на задание к тому же?
– Конечно, – Тигренко позволил себе улыбнуться, – а что не так?
Дубов крякнул, и упиревшись руками в столешницу, помотал головой, будто отгоняя наваждение, бормоча:
– Не может быть… нет, не верю…
– Что с тобой? Что не так-то?
– Знаешь я сколько уже по тайге блукаю… долго, очень долго… а оказывается, что еще не все так хреново, как я думал.
– А ведь ты не уходил из армии…
– Точно, – Дубов согласно кивнул. – Я как раз в отпуск ехал, к матери под Саратов, когда грянула вторая волна треклятого Торнадо2… на каком-то полустанке поезд задержали, всех срочным делом эвакуировали. Мне поступило распоряжение срочно возвращаться. Я двинулся назад… многое повидал пока добирался… куда не сунешься везде разруха и паника… кто уцелел, тот словно бы с ума сошел… повсюду стрельба, кровь… к своей части вышел через неделю… а нет ее… кратер огромный на ее месте и все… потом встретил каких-то более-менее вменяемых, узнал что оказывается все – трындец!
– Н-да… – Роман с уважением посмотрел на Корявня, пережить все это и не свихнуться не каждому дано. – Могучий ты мужик, Олег.
Тот лишь, молча, кивнул, но видно уж очень хотел выговориться, так бывает когда долго носишь горечь в себе, потому как уже в следующую секунду продолжил:
– Первую пару лет, прожил с двумя стариками на каком-то хуторе. Третью зиму встретил уже в одиночестве. Похоронил отцов и понял, что нужно двигаться хоть куда-то, а то рехнусь. По весне набрел во время охоты на караван тропошников3, да с ними и остался. Года два за кормежку в охране ходил от деревни к деревне. Пару раз даже с бандитами стрелялись. В последний раз меня и зацепило в ногу, пришлось остаться в ближайшем селении. А как поправился, огляделся и определился на местности, понял, что несказанно мне повезло. Как оказалось места эти мне знакомые: тут с одним лейтенантиком браконьерничал, еще до Торнадо. Он-то мне как-то раз по пьянке обоюдной про эти склады засекреченные и проговорился, да еще рассказал как к ним через болота прошмыгнуть, чтоб не утопнуть. Правда, то ли он не точно все рассказал, то ли я не все вспомнил, но когда первый раз шел, провалился-таки в трясину… насилу выбрался.
Последние лет пять наладился торговать с ближайшими поселениями и проходящими караванами, благо о складе этом больше никто не знал, и не претендовал соответственно. А теперь вот появляешься ты…
Дубов устало замолк, прикрыл рукой глаза. Роман аккуратно сложил карту, спрятал ее в карман и, подойдя к Корявну, похлопал по плечу.
– Давай устроим обход по периметру, а потом и о прошлом поговорим…
– Хорошо. Но потом, расскажешь мне кто ты и откуда, договорились?
– Договорились. Но и ты мне тоже расскажешь, как узнал что я в туннеле…
Шахта лифта, встретившая их за первым же поворотом, представляла собой жалкое зрелище. Покосившиеся створки поржавевших снизу дверей, с потемневшей от сырости краской стали прибежищем красной плесени. Странно, но буйно разросшись на дверях, она абсолютно игнорировала стены. Будто отмечая какую-то невидимую людям границу. Роман покосился на подземную экзотику, но полное спокойствие с каким прошел мимо Корявень, лучше всяких объяснений указывало на значимость этого радиоактивного пиницелина.
– Что это?
– А хрен его, знает, главное руками не трогать, – Дубов усмехнулся, видя как испуганно отдернул руку Тиграш, – ожоги оставляет почище кислоты. Я когда ее первый раз увидел, тоже полез руками мацать. Да… а кожа на ладонях только месяца через два зажила. Так что капитан, смотреть смотри, но руками не тронь.
– Ясно, – Роман еще раз внимательно оглядел столь опасного представителя флоры. Паутинообразные волоски-щетинки венчались маленькими головками, не более игольного ушка. То и дело по поверхности пробегали еле заметные волны, будто кто-то огромный и невидимый нежно гладил эту поросль.
– Капитан, ты часом не влюбился? – Произнес улыбаясь Дубов и, вдруг, враз изменившимся голосом взревел, – Стоять! Смирно!!!
Тигренко обернулся к уже порядком отдалившемуся Дубову, чертова пульсация затягивала сознание, гипнотизировала. С запоздалым ужасом отметил, желание секунду назад овладевшие им – кинуться в теплоту и ласку красной плесени, едва не осуществилось. Не окрикни его Олег, он бы сейчас корчился
