– Даня, ты все время сверяешься по карте и планшету, мы точно идем правильно? Не заблудились, случаем?
– А тебе интуиция не подсказывает ничего? Я вот всем нутром чую, что верно идем. Да и топография не врет.
– Ну, в сторону восхода чапать – это еще не значит, что правильно. Хоть какие-то метки или тайные знаки встречаешь?
– Лапуль, ты устала? Я все понимаю. Сам, честно говоря, запыхался шагать по этим камням и крапиве. Да, двигаемся точно и верно. Не боись!
– И все-таки как мы добудем «искру», естественно, без насилия и без обмана? – Злата шла рядом с любимым, устало пробираясь через низкорослый кустарник, палкой раздвигая паутину и ветки и выбирая удобную дорогу.
– Батя говорил, что нам поможет Шелестов, командир «Альфы». Плюс Старейшиной в форте некий Пышма, которому когда-то помог Лучник. Надеюсь на их отзывчивость и доброту.
– Экий ты наивный чукотский мальчик! С какой такой доброты тебе отдадут святую реликвию крепости? Да и Шелестов уже помог нам, в частности мне, передав через Лучника кристалл. Не знаю, милый, но мне кажется…
– Золотко, все будет хорошо. Ты верь, главное, и неси людям веру в себе. Они почувствуют, поймут и помогут. Что-нибудь придумаем. Гур, Старейшина Северного форта, поверил мне, незнакомому одинокому следопыту, беглецу и «вору». Научил, выручил, помог, подарил «росу» просто так, потому что знал – мне, Избранному, она нужнее, ибо это ключ от Армады. Не только для меня, но и на благо всей Пади. Какое конкретно, я еще не осознал, но уверен – скоро все разрешится. Просто чую это, и все тут.
– Хм… Согласна. Пить хочу. Может, передохнем? Отеля или шашлычков по пути не предвидится? Я бы под тепленьким душем постояла часика так два- три…
– Топай, грязнуля, роток на замок, а то болтовня силы забирает и дыхание сбивает на пересеченке.
– Жадина!
– А раньше козлиной был.
– Козлик, да. И еще жадина! Дурак… Но любимый.
– Ох-х, женщины-ы! Японский городовой…
Как поможет и вообще поможет ли им пресловутый командир вездесущей, но невидимой военной группировки «Альфа» Шелестов, сталкеру до сих пор было невдомек. Но он очень надеялся на встречу с полковником. Глубоко в душе верил, что отец успел договориться с другом, но опять же… Избранный должен все сделать сам.
Треш шагал по высокой спутанной траве, борясь и с ней, и с мыслями, но не забывал следить за округой. И это оказалось правильным – не расслабляться и все время быть начеку!
Псы кучковались в ложбине для очередного набега на Восточный форпост, чтобы хоть чем-нибудь поживиться и навредить его жителям. Сотня полуголых головорезов в меховом рванье и старой драной экипировке, грязные, хилые и больные, с разномастным холодным оружием. Дикари ютилась вдоль пологой низины, заросшей папоротником и хвощом. Скалы и сосны по склонам оврага защищали варваров от ветра и палящего обеденного солнца.
Треш загодя учуял дикарей, хотя те не жгли костров, не готовили варево, сохраняли относительное молчание и маскировку. Опытный следопыт удавкой снял часового, жестом показал Злате заходить слева с дистанцией метров двадцать, изготовил оружие к бою и медленно стал пробираться вперед, между валунами, кустами и деревьями. В этот момент он стал похож на Зверобоя, проникающего в стан индейцев. Псы никогда не отличались гуманизмом, хотя за хорошую плату явно сильному заказчику шли навстречу, выступая в роли союзников, проводников, разведчиков или грузчиков. Остальных же встреченных дикари попросту убивали, игнорируя любые увещевания или угрозы.
Еще одного аборигена сталкер ликвидировал ударом ножа в печень. Злата параллельным курсом пробиралась в тени зарослей, тянущихся вдоль оврага, готовая открыть огонь в любую секунду.
Изучив стан врага, Треш пять минут анализировал ситуацию и набрасывал план дальнейших действий. Форпост должен был показаться за следующей сопкой, по крайней мере, его первые оборонительные рубежи. Сталкер смотрел на гудящую в пяти метрах от его ног «мясорубку» и соображал, что следует предпринять. Перевел взгляд на труп дикаря, накрытый еловой лапой: полусгнившая ветровка на теле убитого говорила о его долгих мытарствах и о тяжком выживании в племени местных варваров. Треш отогнал навязчивую мысль о сострадании, носком мокасина поправил ветку, закрыв руку Пса с обгрызенными грязными ногтями. Теперь думалось лучше.
«Помочь поселенцам, предупредить об опасности? Так им не впервой обороняться от набегов и побеждать. Что даст этот финт? Зачет и уважуху от Старейшин, если выживем со Златой… Хм… Доказательства того, что мы свои в доску, реальные и нехилые бойцы! Значит, что? Нужно расшевелить этот улей, обозначить засаду, по возможности уничтожить побольше отморозков и при этом добраться до форта. Всего ничего, дорогуша! Ладно, думай, сталкер, думай, шевели извилинами».
План созрел сам собой, причем спонтанный, когда на Злату напоролись двое дозорных, шедших сменить соплеменников. Девушка вспорхнула из укрытия с ножом в руке, резким движением резанула по горлу одного из них, но другой, прыткий и бывалый, увернулся от очередного выпада и издал дикий вопль. Треш из бесшумного автомата тотчас сбил крикуна, но фактор неожиданности был упущен – лагерь дикарей пришел в движение. Показав жестом девушке,
