двигался к заложнику и его душителю. – Или ты преследуешь иные цели?
– Стой, сказал! Сука! Я понадеялся на тебя, сволота, а ты предал, кинул, скрысятничал! Убью-ю! Стоя-а-ать!
– Я никого не предавал, тебе ничего не обещал, в верности не клялся. Я сам по себе! Бывший водитель грузовика, бывший рейдер, бывший отец… Теперь я знаю, кем стану и что буду делать! Теперь я понял смысл жизни, сахар и соль ее. Фараон, ты проиграл, твои союзники тоже! Скоро они ворвутся сюда и положат всех. А может статься, и не всех. Но придут другие, вояки и сталкеры, махом разберутся с Хардом и…
Громкие удары в дверь отвлекли всех троих. Жбан повернулся на сто восемьдесят и дал короткую очередь в верхнюю часть двери. Стук и голоса на время затихли.
– Отпусти «научника», и я сохраню тебе жизнь!
– С какого перепугу? Ты, гнида, опять схитришь. Не-е, только я знаю, что делать сейчас. Только я! – прохрипел Фараон и зло прошептал в ухо Сохошко: – Сейчас же запускай установку и забрось меня в прошлое… нет… в будущее. Блин-н. Лучше в прошлое, я там…
– Ты уж определись, девочка, где свиданку назначать! – ухмыльнулся Жбан, выцеливая плечо левой руки бандита, которой тот душил профессора. – Давай я тебя отправлю на три буквы. Там, говорят, больно, но все же жить можно! Гы-ы…
Фараон начал материть Жбана, дергая ученого из стороны в сторону, в дверь снова стали долбить и стрелять. Выбрав момент, Жбан чуть опустил ствол и нажал на спусковой крючок. Из трех пуль одна попала в ногу бандита ниже колена, он согнулся пополам, чиркнув ножом по щеке Сохошко, но захват ослабил. Жбан резво подскочил и оттолкнул полуобморочного «научника», но получил от Фараона колотую рану поясницы и шмякнулся на пол от подсечки. Автомат при падении выпал из рук Жбана и отъехал к стене.
Завязалась борьба. Нож и пистолет разлетелись по сторонам, когда противники, яростно сцепившись, применяли друг к другу удушающие и болевые приемы. Более здоровый и хитрый Фараон давил неприятеля телом и пытался кусать его, хватать за пах и тыкать своей башкой в лицо бывшего рейдера. Но три раны бандита сказались на его силах и выносливости не лучшим образом. Острая боль в спине Жбана тоже мутила сознание и заставляла действовать грубее и быстрее.
Два тела ерзали по полу, кряхтели, ругались, наносили удары, но пока без проблеска на победу. Сохошко приходил в себя, нервно протирал заляпанные бандитской кровью очки, морщился от выстрелов за дверной баррикадой. Ученый, находясь в полупрострации, не догадался подобрать с пола оружие или вырубить установку.
В смертельном поединке верх одержал… Фараон. Избив противника и сам потеряв большое количество крови, он отполз к ногам Константина, подобрал пистолет и выстрелил в живот лежащему на боку Жбану. Тот дернулся и… затих. Бандит без сил ткнулся мордой в пол, задыхаясь и хрипя, потом застонал, как рогач от запора, снизу вверх уставился на дрожавшего Сохошко.
– Быстра-а-а! За пульт… сволочь… Убью-у…
Ученый скривился от ужасных слов, перекошенной от злобы, разбитой в кровь физиономии бандита, наставленного пистолета, закивал и бросился к стенду пускового блока. Фараон не мог уже подняться на перебитые ноги, мало что соображая, он пополз к блестящему металлическому кругу, догадываясь о его назначении. Не выпуская из руки пистолет, бандит скинул тяжеленную разгрузку, выплюнул сгусток крови и две золотые коронки. Два раза выстрелил в приоткрытую дверь, загороженную железной мебелью, отпугнув на минуту настырного Скифа, достиг пятачка пола с диском.
– Врубай, курва-а, живо-о! Или мозги вышибу-у… – Фараон направил оружие на ученого, который трясущимися руками перебирал рубильники и кнопки пульта.
– К-ку-д-да в-вас-с? – проблеял Сохошко, зажмурив глаза от страха.
– Назад… прошлое… год.
Вдруг Жбан зашевелился, застонал, перевернулся и попытался подняться с пола. Фараон смахнул разбитой кистью руки кровь с глаз, выстрелил в противника, промазал, снова нажал на спусковой крючок. Пистолет промолчал.
– Жми-и… тварь очкаста-ая-а! – заорал бандит так, что Сохошко вздрогнул в пятисотый раз за сегодня и врубил кнопку «Пуск».
Помещение озарилось ярчайшим светом, ослепив всех, кто в нем находился, раздался нарастающий гул, словно самолет взлетал прямо за спинами, громко хлопнуло и во все металлические детали зала ударили кривые тоненькие молнии. Вскрикнувший от боли Скиф шарахнулся назад, повалив двух бойцов, железные шкафы и столы баррикады заискрили током, ученый и уже вставший на ноги Жбан упали, вибрация пушки прекратилась, изделие перестало гудеть, и все стихло. Только сильно запахло озоном.
– Не успели! Зараза… Все же не успели-и! – Жбан ударил кулаком в стенку пульта. – Ушел, гад! Куда ты его… Куда заслал?
– Я… я-а… не… не знаю… – заблеял Сохошко, глядя на пустое место, где пять секунд назад лежал Фараон.
– Смерть вам! Сме-ерть! – крик от двери заставил ученого спрятаться за стойку блока, а Жбана пойти на то, чего он никогда бы не совершил ранее, в трезвом уме и здоровом состоянии.
Пуля бандита не ранила его в живот, а срикошетила от бляшки ремня, спасшей жизнь бывшему рейдеру. Он еще раз прислушался к звукам за стенами бункера в надежде, что подмога близка, что Треш или вояки спешат на выручку, но кроме выстрелов Скифа и ругани Харда, разбивающего баррикаду мощью экзоскелета, ничего не уловил. Почти одолевшие преграду «каратели» через минуту уже могли захватить и профессора, и изделие, а затем
