– Мои школьные фотографии. Сейчас, если вспомнить, сколько всего случилось, не поверишь, что все это было.
– Да, ты покуролесила в школе славно! – усмехнулся Андрей.
– А ну, двигайтесь, я тоже хочу посмеяться! – Я плюхнулась рядом с Галей на диван.
Ближайшие полчаса мы предавались воспоминаниям, но потом дочерний долг взыграл и я отправилась на кухню предложить маме помощь.
Она никогда не позволяла мешаться на кухне, когда готовила. Осторожно приоткрыв дверь, я заглянула в святая святых.
– Мам…
– Настя? Заходи! – донесся голос из кладовой.
Проскользнув на кухню, я осмотрелась. Заставленный блюдами стол, умопомрачительные запахи на всю комнату.
– М-м-м…
– Голодная? – спросила мама, возвращаясь с банкой грибов.
– Ага. Помочь?
– Можешь те блюда, что на дальнем столе, носить в столовую и расставлять.
Пристально посмотрев на маму, я никак не могла понять, что меня смущает. Нарядное платье, фартук, суетливые движения. Вроде бы все как обы…
Тут мама посмотрела мне в глаза, и я увидела в них обреченность. Она смирилась с тем, что я в корпорации, больше не борется за меня и не живет в страхе. Все самое страшное, по ее мнению, уже произошло.
– Что-то случилось? – обеспокоенно спросила я.
– Нет, все нормально. Не переживай, я не буду больше истерить. Сегодня будем говорить о том, куда Гале отправиться учиться дальше.
– А куда она сама хочет?
– В Императорскую академию права, чтобы потом устроиться на работу в Верховный императорский суд. Но разве мы сможем туда пробиться? Там избранные, к тому же большинство дворяне.
Мама отвернулась к плите, а я, подхватив блюдо, поспешила в столовую. Поискав глазами отчима и не найдя его, я решила, что он у себя в кабинете. И не прогадала.
Тот сидел за столом и заполнял бумаги.
Нерешительно застыв у двери, я не знала что сказать. Филипп, оторвав взгляд от стола, удивленно вскинул брови:
– Настя? Что-то случилось?
– Я хотела бы поговорить…
– Садись. – Отчим кивнул на диван.
Присев и нервно сцепив руки, я пыталась подобрать слова. Вот так, открыто и нормально, мы с Филиппом никогда не разговаривали.
– Ты хотела что-то попросить?
– Нет. Предложить.
Отчим удивился еще больше.
– Это касается Евгении?
– Нет, Гали. Я хочу устроить сестру учиться именно туда, куда она хочет.
Филипп растерялся.
– Но сколько финансов на это потребуется… У меня нет таких денег, – с трудом признался он.
– И не надо. Работа на Лемнискату хорошо оплачивается, и для меня корпорация устроит такую мелочь, как учеба сестры в Императорской академии права с последующим трудоустройством в Верховном императорском суде.
– Мелочь… – сыронизировал Филипп.
– Не отказывайся, – подняла я руку. – Подумай о том, что для Гали это прекрасная возможность устроить свою жизнь и хорошо зарабатывать.
– Почему ты не предложила ей это напрямую?
– Это было бы… не совсем правильно.
Я чувствовала себя глупо и неудобно, но отступать не собиралась.
– Ты очень изменилась, – Филипп задумчиво рассматривал меня.
– Поверь, я все та же Настя.
– Ну-ну. Я не против твоего предложения, но деньги мы найдем сами.
– Хорошо, – согласилась я, вставая и направляясь к двери.
– Настя.
Я обернулась.
