– Значит, – с силой проговорила вторая принцесса, – ты, как глава рода, убедишь отца, чтобы он дал согласие на эту свадьбу. Иначе я, богами клянусь, соблазню его и все равно женю на себе. Я уже совершеннолетняя, Ани. И способна понять, как поступить правильно.
Неизвестно, к чему бы привело все возрастающее напряжение между двумя сильнейшими дочерьми Ирины-Иоанны, и выстояло бы после этого благополучно пережившее пять веков поместье, если бы в этот момент третья дочь не швырнула в ярости стакан с водой об стену.
– Какие же вы мерзкие, – прошипела Марина, бледнея на глазах. – Еще двух недель не прошло с момента смерти мамы! А вам все равно! Вы жизнью наслаждаетесь, да? Пока она там гниет, да? Одной ничего не нужно, кроме ее книг, другая носится целый день, как дура. А ты, Васюша, тоже хороша – трешься по ночам с почти незнакомым мужиком, острых ощущений захотелось, да? Невмоготу, да? Мама бы никогда не согласилась на этот брак!!! А теперь она умерла, и можно и погулять, да?!! И ты, – крикнула она в лицо Ангелине, – ты никогда ее не заменишь!
Заплакала напуганная криком и упоминанием о матери Каролина, зарыдала с резким переходом в истерику, упала, выгибаясь, на пол. Ангелина бросилась к ней, обняла, посадила на колени, укачивая.
– Марина, закрой рот, – жестко сказала Василина.
– А то что? Измажешь меня розовыми слюнями? – крикнула, как плюнула. – Ненавижу тебя! – заорала младшая сестра. Орала она без слез, и это было страшно. – Всех вас ненавижу! Лучше бы я умерла там с ней! Вам всем все равно! Мы даже траур носим потому, что тряпья другого цвета нам не дали!
– Заткнись, Мари! – заорала Пол. Вскочила, сжала кулаки. Алинка смотрела на нее с изумлением, нервно вытирая руки о платье. – Ты думаешь, тебе одной плохо? Мне тоже плохо! Только я не хожу как живой укор окружающим. Что ты знаешь о том, что мы чувствуем? Эгоистка!
– Тихо всем, – негромко сказала Ангелина, поглаживая всхлипывающую Каролишу, но сестры почему-то послушались, тяжело переводя дыхание. Марина сглотнула, взгляд ее приобрел осмысленность.
– Прости, Пол, – пролепетала она и заплакала. – Васют, прости.
Полли бросилась обнимать ее и тоже зарыдала.
– Так. – Ангелина встала, передала Каролину на руки второй принцессе. – Заканчиваем массовые рыдания, скоро завтрак. Будете опухшие, возникнут вопросы. А я пойду, – она взглянула на Василину, покачала головой, – поговорю с отцом.
Когда наследница вышла в коридор, к двери комнаты принца-консорта как раз подходил барон Байдек. Он остановился, поклонился, приветствуя ее.
– Ваше высочество, я бы хотел поговорить со Святославом Федоровичем.
– Знаю, – сказала она устало, – я буду присутствовать при разговоре. Пойдемте, капитан Байдек.
Разговор прошел непросто. Святослав только что оделся, и эта процедура в отсутствие руки не способствовала его умиротворению. Как и ночной демарш дочери.
– Барон, – сказал принц-консорт, выслушав капитана и кривясь от того, что нужно было сказать, – я, право, не знаю, что вам ответить. Вы, без всякого сомнения, достойный офицер, и я крайне благодарен вам за вашу верность. И верю, что вы можете сделать Василину счастливой. Но я вынужден говорить с вами откровенно и надеюсь на ваше понимание. Ситуация может измениться в любой момент, и если Ангелина займет трон, Василина должна стать ее политическим союзником, вступив в брак с человеком, способным поддержать корону. Как и другие дочери. К сожалению, вы этого обеспечить не можете. Я не имею права лишать наследницу такой мощной поддержки. Которая нам, безо всякого сомнения, понадобится.
Мариан Байдек спокойно выслушал его слова. Раньше он бы отступился. Но не сейчас. Не сейчас, когда знал, что борется и за ее счастье тоже.
– Тем не менее ее величество обещала не препятствовать моему повторному предложению по достижении принцессой Василиной восемнадцати лет.
Ангелина подняла брови, с удивлением посмотрев на капитана. Ну надо же. А мать никогда ей про это не говорила.
– Восемнадцати лет, барон, – с нажимом сказал принц-консорт. – А Василине девятнадцать. Почему вы не использовали тот шанс? Девочка ругалась с матерью, выбивая для вас приглашения на ассамблеи. Почему вы не приезжали?
Байдек не опустил глаз, хотя на его скулах проступили красные пятна.
– По тем же соображениям, что вы изложили мне, ваше высочество. Я прекрасно понимал, что не ровня ей и что огромной дерзостью было даже мечтать о том, чтобы она стала моей женой, а тем более обращаться с этим к королеве. Я хотел оградить нас от неловкости.
– И что же изменилось? – мрачно спросил Святослав. Ему было не по себе, словно он влез в чужую, неприятную и несвойственную ему шкуру. – Раз вы все понимаете, что изменилось, барон?
– Теперь это вопрос и ее счастья, ваше высочество, – твердо ответил Байдек. – Будь я один, я бы отступил. Но она хочет этого. А ее желания для меня… – он замолчал, подбирая слово.
Но его поняли.
– Отец, – заговорила принцесса Ангелина. – Я поддерживаю и разделяю твою точку зрения.
Байдек остро глянул на нее и сжал зубы.
– Но ради мира в семье и ради того, чтобы не вынуждать мою сестру и барона на недостойный поступок, я прошу вас дать разрешение на этот
