чтобы на рассказ посторонним о семье Богуславских стоял надежный, но совершенно безвредный блок.
А Люк, приехав домой, первым делом набрал номер с кодом Лесовины и долго слушал гудки, звонил снова и снова, пока трубку не сняли.
– Дом безумного мага, – мрачно проскрипел юношеский голос ему в ухо.
– Алмаз Григорьевич может подойти? Это Евгений Инклер, у меня важная информация.
– Он в лаборатории и ноги мне оторвет, если я его потревожу. Извините.
– Он вам ноги оторвет, если не потревожите, это я гарантирую. Слушайте, молодой человек, и передайте в точности и прямо сейчас. Их нашли, и, скорее всего, через два-четыре часа они будут в Высоком Совете. Думаю, им не помешает авторитетная поддержка.
– Не-е-е-ет, – протянул парень, – я в логово к Деду точно не полезу. Я не самоубийца.
Люк тихо втянул в себя воздух. Все-таки даже для его хваленой выдержки иногда наступает предел.
– Как вас зовут, молодой человек?
– А вам зачем? – не сдавался практикант. Кажется, Кембритч начал понимать, почему для Алмаза выбор между растением-людоедом и любимыми студентами был так непрост.
– Сделаете что сказал – получите компенсацию за моральные страдания. Пятьдесят тысяч руди. Клянусь богиней.
Студент помолчал.
– Меня зовут Дмитро Поляна, я учусь в столичном МагУниверситете на седьмом курсе. Сейчас все передам. Если останусь жив, ищите меня там.
Люк положил трубку, чувствуя, как разнылась проклятая нога. Сейчас в душ, а потом он напьется. Со смаком и размахом.
Завтра все уже будет по-другому.
Через два часа в кабинете ректора Магического университета Александра Свидерского открылось Зеркало, и оттуда шагнул самый невыносимый из всех его преподавателей. И пребывал этот человек отнюдь не в хорошем настроении.
– Отлично, все бестолочи здесь, – пробурчал он, окинув взглядом мирно пивших до его прихода чай бывших учеников, а ныне ректоров, придворных магов и титулованных ученых. Они смотрели на него как на оживший ночной кошмар.
– Алмаз Григорьевич! – Виктория подскочила, бросилась обниматься.
– Все такая же эмоциональная, – недовольно высказался старый маг, тем не менее приобнял повисшую на нем выпускницу его лучшего курса. Виктория улыбнулась, а Старов, обойдя ее, глянул на застывших с чашками мужчин.
– Я говорил, Свидерский, что твой образ жизни тебя до добра не доведет, – сварливо сказал маг, цепко оглядывая сильно постаревшего ученика. – Потом зайдешь ко мне, поговорим. Мой кабинет не трогали?
– Нет, – Александр с трудом поднялся, пошарил в ящике своего стола, протянул ключ. – А вы какими судьбами, Алмаз Григорьевич?
– Решил провести с тобой индивидуальный практикум по считыванию ауры, ученичок, – ехидно отозвался старый кошмар, пролевитировав к себе ключ. – Но раз вы все здесь, практикум будет групповой. Отправь птичку в Высокий Совет, там вот-вот появятся девицы Рудлог, надо поприсутствовать, придержать дураков. Как каркнет – зови меня. Я – работать, пока не будет информации, не мешать, а то прокляну.
И он вышел из двери, оставив после себя неприятное впечатление – будто и не было этих многих лет после выпуска, достижений, регалий и прочей чепухи, бледнеющей рядом с этим могущественным стариком.
Глава 3
Ангелина
В парламенте царило уныние, иногда прерываемое кратковременными ссорами между достопочтимыми мужами и дамами. Все были на пределе, и дело явно шло к совсем не благородному мордобою. Делегаты разных партий плевались друг в друга оскорблениями, хватали за грудки, оппозиция, выступая, порицала премьера Минкена, принявшего решение известить население страны о поиске принцесс, да еще и раскрыть все карты, униженно моля сбежавших девчонок вернуться. Ведь под такие гарантии ими будет сложнее управлять!
Премьер, наблюдавший за дебатами с каменным лицом, в очередной раз сравнивал парламент времен королевы Ирины, где он был далеко не первым членом Лоялистской монархической партии, и нынешний бардак, больше напоминающий битвы грузчиков в порту. Все-таки твердая рука для эффективной работы необходима, особенно этим упивающимся собственной значимостью аристократам. Иначе получается как сейчас – потерянное впустую время, интриги и тормозящее на каждом шагу законотворчество. Да и как может быть иначе, если большинство находящихся в зале думает прежде всего о своей выгоде и о том, как ослабить конкурентов, и мало кто готов работать ради страны и для страны. Слава богам, что верные люди еще оставались, их было около трети, и это примиряло премьера с остальными пустословами.
Над делегатами, словно насмехаясь, нависала пустая защищенная королевская ложа, сверкая мерцающим гербом рода Рудлог. И море людей, что стояли за окнами со свечками, тоже совсем не добавляло спокойствия. Потому что испуганный народ непредсказуем.
Народу подвезли туалеты, регулярно делались объявления, что на поиск принцесс направлены все силы, но граждане все прибывали. И это мощное народное движение, произошедшее без организаторов и финансирования, на одной вере в чудо, порождало в отдельных высокородных делегатах то
