– А я надеюсь, что не поделится, – огрызнулась и опять поймала недовольный взгляд Ангелинки.
– Тем не менее он блестяще справился с заданием, принцесса.
– У него была хорошая мотивация – стать вторым человеком в стране, не так ли? – немного совладав с собой, едко произнесла я.
Минкен покачал головой.
– Решение по кандидату было принято оппозицией шесть дней назад, после чего виконта поставили в известность и получили его согласие. И он сам сообщил нам об этом решении, дав возможность оценить последствия. Ваши поиски мы ведем с середины лета. Больше двух месяцев.
Я мысленно положила в копилочку своей ненависти информацию о том, что Люк уже знал, что предназначен Ангелине, когда обнимал меня, соблазнял своим ненавистным голосом и пытался затащить в постель. Ах, это же недоразумение и «допустимые в критической ситуации методы». Кембритч уже оправдан в глазах политиков, и мое мнение не в счет.
Я прекрасно понимала: у них не было другого выбора, кроме как искать и найти нас, и у Ангелины нет другого выхода, кроме как вернуться на трон и спасти Рудлог, а моя злость просто от бессилия. Но простить Люку свой страх, свою глупость и слабость я не могла.
Сестра с сомнением смотрела на меня, а я, сжав губы, на нее.
– Кстати, – будто ни к кому не обращаясь, пробурчал Алмаз, – ведь именно Кембритч позвонил мне и сообщил, что вам потребуется поддержка.
Наступила пауза.
– Решать тебе, Ани, – сказала я наконец вполне светским тоном. – Если он так блестящ, умен и прекрасен, то сами боги велели использовать этот экземпляр для обогащения семейного генофонда. В конце концов, безопасников у нас в роду еще не было. Я обещаю быть с ним смирной и вежливой. Но сильно надеюсь, что наше общение будет сведено к минимуму, потому что методы лучшего агента не произвели на меня впечатление.
По-моему, у меня получилось. Я бы сама себе поверила.
– Ваше высочество, но вассальную клятву отменил еще ваш прапрадед в качестве жеста доброй воли после перехода на парламентский тип правления!
– И мы все видели, к чему это привело, лорд Билецкий, не так ли? – холодный голос сестры как ледяная водичка для умывания.
Я в очередной раз разлепила глаза и придала лицу суровое выражение. От меня ничего не требовалось, кроме как не спать и маячить живой укоризной парламентариям. Но торговля сильно затягивалась, за окнами уже темнело, массивные люстры зала сияли огнями, неприятно раздражая глаза, официантки несколько раз меняли опустевшие бутылки с питьевой водой и закуски, а договориться все не получалось. Я прикидывала, насколько шокирую почтенное собрание, если достану сигарету и выйду покурить, потому что никотиновая ломка вызывала учащающиеся приступы злости и держать язык за зубами становилось все труднее.
– Я настаиваю, – продолжала сестра, – чтобы главы аристократических семей взяли на себя наследуемые и распространяемые на всех членов рода вассальные обязательства по отношению к монарху. В ином случае я не представляю возможным нашу будущую совместную работу.
Делегация зашла в Оранжевый зал ровно через час после того, как мы удалились из зала Совета, и выглядели делегаты так аккуратно и величественно, будто не было всей этой жаркой ругани, отголоски которой мы слышали даже через две двери и коридор. Десять человек – лидеры партий, фракций, старейшие члены парламента, и тяжело ступающий за ними Александр Свидерский – он сразу направился к коллегам. Величественность почтенных мужей, правда, немного терялась на фоне светлоперсиковых стен, и я, кажется, начала понимать замысел дизайнера.
Пришел и внеурочно выспавшийся Кембритч-старший, который, дождавшись своей очереди представления, очень мило и покаянно извинился перед Ангелиной и мной, рассыпался в сожалениях, оправдываясь нервами, кризисом, отсутствием веры в чудо, собственной бестолковостью и самонадеянностью, и так далее и тому подобное. Пока он упражнялся в самоуничижении, я окончательно убедилась в том, что яблочко от яблони недалеко падает, и Люк – настоящий сын своего папаши.
Это ж надо, так искусно притворяться. Жаль, что у Кембритча-старшего хватило ума попытаться исправить первое впечатление. Глупый враг всегда предпочтительнее умного и умеющего правильно оценивать ситуацию.
Ангелина с улыбкой приняла извинения, но глаза ее остались холодными. Кажись, сестричка вполне уже освоилась в лицемерном мире политики и интриг. А вот мне такой высший пилотаж недоступен, что в принципе неудивительно. До переворота я успела лишь закончить школу, мне было шестнадцать. Я только-только начала выезжать и участвовать в дипломатических и официальных мероприятиях, тогда как Ани имела семилетний опыт за плечами.
– …также я не понимаю, почему должна отказываться от права утверждать кабинет министров. Это принципиальный инструмент для синхронного управления страной.
– Но мы предполагали, что вы будете слишком заняты для прямого управления, – деликатно озвучил Билецкий предложение оставить политику опытным мужам и сохранить представительскую функцию.
– Господа, – жестко сказала наследница, – я хочу, чтобы вы меня услышали. То, что я вообще оставляю Высокий Совет как законотворческий орган, – это свидетельство моей доброй воли. По справедливости, я должна распустить вас и сосредоточить всю полноту власти в своих руках. Поэтому либо вы принимаете этот пункт, либо дальше мы не идем. В свою очередь, могу предоставить вам право квартальных инспекций работы министров и подготовки отчетов для меня.
