А вот и Марина. Фотография из личного дела медицинского колледжа. Темные волосы, убранные в конский хвост, светлые глаза, тонкие губы и нос.
Люк открыл общий портрет королевской семьи, начал сличать. Ничего общего, даже если выкрасить ее в светлый, как у принцессы, цвет. Точнее, какое-то неуловимое сходство есть, но возможно, это только из-за того, что ему очень хочется его найти. Работает девушка в областной клинике хирургической медсестрой, в характеристике с места работы описана как хороший пунктуальный сотрудник, в личных отношениях замкнута, спокойна, особо близко ни с кем не дружит.
Полина, фотография из университетского дела. Поступила два года назад, месяц как на третьем курсе учится.
Специализация: геология, вулканология. «Ну и специальность для девушки», – фыркнул он про себя. С принцессой общего мало! Что-то отдаленное есть, в форме носа, в линии подбородка. Тоже черноволосая, короткая стрижка под мальчика, темные, в отличие от сестер, глаза и даже немного крепенькая, широкая. Когда он ее видел у себя дома, она выглядела гораздо стройнее, и волосы были длиннее. Видимо, учеба дается нелегко.
Алина. О, а тут есть общее – она тоже в очках. Но на этом сходство заканчивалось. Выпустилась из школы в этом году, балл отличный. Сдает экзамены сразу в несколько университетов – ого, сильна девочка!
И наконец Каролина. Пухленький подросток с тяжелым взглядом карих глаз, с коротким темным каре. Учится в школе, но не очень хорошо. Как и следовало ожидать, с фотографией принцессы ничего общего.
Люк потянулся, потер глаза костяшками пальцев, закурил. Все это бесполезно. Девочки живут на виду, носят те же имена. Только идиот стал бы прятать нечто ценное таким образом… или очень умный человек. И куда, если это они, делась вторая сестра?
Однако версию нужно отработать, чтобы потом идти дальше со спокойным сердцем.
Гадать бессмысленно: если им изменили внешность, то сделали это качественно. Хотя пригласить посмотреть на них штатного мага, конечно, надо. Еще остается анализ крови или любого другого материала – волос, ногтей, кожи. Ни одно заклинание смены личины не может поменять генетику. Достаточно каким-то образом взять у одной из его знакомых материал и сличить его с имеющимися данными по королевской семье. Ежели таких нет – вся королевская усыпальница к его услугам. Но это, конечно, не Борису нужно делать.
Завтра он обсудит это с Майло, а сейчас поздний ужин – и спать.
Глава 5
Старый белолунный Нодери сидел на песке рядом с шатром, глядя на бесконечное звездное небо. Народ его спал, и старик поспал бы тоже, но его старые кости были другого мнения. Внучка дала ему травки – пожевать, успокоить кости, но она с каждым разом помогала меньше и меньше. Годы старого пастуха Нодери подходили к концу, а жить вопреки всему хотелось сильнее. Ум его оставался острым, память великолепной, опыт бесценным, а вот тело подводило, слабея и дряхлея с каждым днем. Вечерами и бессонными ночами с тоской вспоминал он рассказы о былых временах – временах величия народа пустыни. Когда жили и кипели города со шпилями до небес и куполами в полнеба, когда в белых дворцах сидели волшебные цари пустыни и правили народом мудро и строго. Когда из фонтанов и родников в городах били холодные струи, колодцы были полны, а в погребах зарождался лед и снег. Когда дожди превращали пустыню в цветущие пастбища, а от рыжих верблюдов и белых овец поля казались покрытыми оранжевыми и белоснежными покрывалами.
Потом пришла война. Все чаще отлучались владыки из своих дворцов и все реже шли дожди, все желтее и ниже росла трава. Молодых воинов Белого города собрали под свое крыло опытные военачальники, и они двинулись на север, на границу с Рудлогом, страной потомков Красного Воина, вероломно напавшей на Пески. Там шли страшные бои, но войска драконов выстояли, и король Рудлога запросил мира. И предал прилетевших на праздник в честь подписания мирного договора драконов, заключив их в гору, которую впоследствии назовут Драконьим пиком.
Легенды рассказывали: когда драконы не вернулись, дворцы опустели, фонтаны перестали бить, а подземные снежные хранилища растаяли. Дожди остановились, и песок забрал тучные пастбища себе. За несколько недель и города занесло песком. Растерянные и осиротевшие дети пустыни, чтобы спасти стада и свои жизни, собрали пожитки и ушли кочевать по оазисам. И было это ровно пятьсот лет назад…
Старый Нодери всмотрелся в звездное южное небо, вздохнул. Глаза его явно подводили – иначе как объяснить почудившуюся ему огромную крылатую тень, закрывшую на миг звезды? Он долго вглядывался в темноту, а в груди вспыхивала и гасла безумная надежда. Пока он наконец не встал и не поковылял за шатер, на крутой бархан. Нодери с трудом, опираясь на палку и превозмогая проклятую старческую слабость, преодолел такие нужные пятьдесят шагов и замер, восстанавливая дыхание и откашливаясь. Далеко впереди, на юге, колыхались и вспыхивали в небе сияющие призрачные занавески – великолепное северное сияние.
Старик грузно опустился на песок и вознес небу короткую молитву. Затем поспешил обратно в поселение. Надо было сообщить пустынному народу, что Владыка Истаила вернулся и Белый город снова жив.
Через три дня в пустой и чистый город сквозь барханы со всех сторон начали приходить кочевые дети пустыни, прапрапрапраправнуки тех, кто покинул когда-то опустевший Истаил. Они пришли, ведомые надеждой. Люди не забыли ни своих обычаев, ни своих предков, ни того, кто властвовал над ними. Поэтому первым делом они отправили в возвышающийся над городом дворец сотню старейшин с богатыми подарками, красивейшими женщинами и лучшими верблюдами, жеребцами и баранами. Был среди старейшин и белолунный Нодери. Его, как первым возвестившего возвращение Владыки, везли с особыми почестями, на крепком палантине, взятом на плечи четырьмя молодыми парнями.
