трактовал употребленный термин «кислая», оттого и вложил в уста НПС случайный ответ.
Однако, поразмыслив пару секунд, я догадался, что ошибки все-таки нет. Просто красавица с косой до пояса сожалеет о том, что покидает родные пенаты.
– Не успела уехать, а уже по маме с папой скучаешь? – улыбнулся я.
– Да нет, наоборот, хоть отдохну от их нотаций, – сверкнув огромными васильковыми очами, фыркнула Дарья.
– Тогда не понимаю, – честно признался я.
– Да тебе, малышка, еще и рано такое понимать, – тоном умудренной годами женщины ответила малолетняя гимназистка.
– Какое «такое»? – заморгал я.
– Мужчина у меня там остался.
– Мужчина?! – вытаращился я и даже перечитал продублированные в чате слова школьницы, чтоб убедиться, что мне не послышалось.
– Ну парень. Жених. Бойфренд. Мальчик, с которым встречаюсь, – попыталась объяснить мне скороспелка. Странно, что ее не Лолитой нарекли.
– А-а, ясно, – нервно хихикнул я. Затем спросил: – Тогда почему только на каникулы домой собираешься? Вот я, например, на выходные опять приеду.
– Так я, когда мелкой была, тоже каждую неделю домой моталась. Потом пореже стала, примерно раз в месяц. А теперь вообще только по окончании четвертей.
– Все равно не соображу, что мешает чаще? Тем более если ты так сильно страдаешь от разлуки с любимым.
– Да тут почти все редко ездят. – Даша обвела взглядом салон. – В старших классах нагрузка больше, и уже нет пятидневки, как в начальной школе. Мы ведь и по субботам учимся. А в воскресенья приходится ко всяким мероприятиям, которых у нас в гимназии в изобилии, постоянно готовиться: то соревнования, то конкурсы, то вечеринки, то походы, то концерты всякие. Репетиции, тренировки, костюмы, реквизит, то то, то это.
– Хм. И, несмотря на такую насыщенную жизнь, все равно хандришь?
– Хандрю, – кивнула челкой Климова. – Раньше подружка, которая со мной в комнате жила, хоть как-то отвлекала от грустных мыслей, а теперь ее нет, и, боюсь, вовсе зачахну.
– Как это нет? А куда же она делась? – насторожился я.
– Окончила одиннадцатый класс и поступила в институт.
– Понятно. Ну а хочешь, я попрошу, чтобы меня к тебе подселили? – шутливо предложил я, подводя, наконец, к тому, ради чего и был затеян разговор. – Мне все в гимназии в диковинку. Так тебя задолблю разными дурацкими расспросами, что не соскучишься.
Дарья с иронией посмотрела на набивающуюся в соседки соплюху, медленно растянула кончики губ чуть ли не до самых ушей и согласилась:
– А пожалуй, и хочу! Ты забавная!
Внезапно наш транспорт противно заскрипел тормозами и завизжал покрышками, а мы по инерции продолжили двигаться вперед. Если бы не ремни безопасности, больно бы стукнулись головами о спинки впередистоящих сидений.
Резко вильнув, автобус остановился. Только лишь благодаря хорошей реакции компьютерного водителя нам удалось избежать столкновения. Но в его мастерстве я даже не сомневался. Зато сильно поразился неуклюжему владению «железным конем» другого «всадника». Причем всадника непростого, а такого, который по долгу своей службы обязан демонстрировать эталонное вождение. Ибо иномарка, подрезавшая нас и чуть не ставшая причиной аварии, имела синие мигалки на крыше, надпись на борту – «Полиция» и аббревиатуру на капоте – «ДПС».
Глава 5
Высыпавшие из легковушки дюжие молодцы в количестве пяти штук, однако, считали, что не правы все, кто угодно, но только не они (кто бы сомневался!). Как пишут в книгах: «На дворе стояла теплая осенняя погода» – поэтому люки и окна автобуса были распахнуты, и мы не только все прекрасно видели, но и отчетливо слышали.
Самый толстый гаишник, совершенно не стесняясь детворы, матерно выругался в адрес «гребаного дебила», лихачество которого чуть не привело к дорожно-транспортному происшествию с многочисленными жертвами, и жезлом подозвал к себе «виновника торжества».
Послушный «пазовод» схватил барсетку с документами и посеменил к стражу порядка. Отчаянно жестикулируя, он пытался доказать полицаю, что не верблюд.
Хмурый человек в фуражке молча и степенно разглядывал предоставленные бумаги. После просмотра хранитель дорог, с пузом в виде свистка, сунул права и техпаспорт в свой нагрудный карман и велел отворить дверь салона, чтобы впустить остальных своих коллег внутрь.
– Для осмотра автобуса на предмет посторонних пассажиров! – Когда он грозно это произнес, у меня на спине выступил холодный пот. Нехорошие предчувствия шептали, что речь идет обо мне, – ведь только я здесь не такой, как все, не непись, а следовательно, посторонний.
Вернувшийся за баранку шофер нажал на панели приборов какую-то клавишу, и дверь с шипением отъехала в сторону.
Вжавшись в кресло, словно это меня спасет, я затаил дыхание. Первый проникший в автобус дэпээсник, с короткоствольным автоматом наперевес, одарил притихшую ребятню уничтожающим взглядом, потом как-то мерзко осклабился, развернулся к водиле и… прямо в упор расстрелял водителя длинной
